— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — пробормотал Крид, думая о том, что в этом отвратительном платье она выглядит ужасно худенькой.
Джесси кивнула еще раз, не в состоянии оторвать взгляд от его лица. Его глаза были такого же цвета, как и черная, тонкая рубашка, облегавшая широкие плечи. Он казался высоким и стройным. Кожа лица отливала медью, словно старый чайник ее матери.
— Как тебя зовут, девочка?
Джесси заморгала, завороженная звуком его голоса — глубоким и мягким, почти нежным.
— Джесмин Александриа Макклауд. И я не девочка. Я женщина.
Крид ухмыльнулся. Ее имя показалось ему больше ее самой.
— Многие зовут меня Джесси.
«Вот это имя ей подходит, — подумал он, »— полностью подходит».
— А теперь тебе лучше всего пойти домой, малышка Джесси. И впредь держись подальше от темных переулков. Ты меня слышишь?
— Да, слышу… я постараюсь… обязательно. Спасибо.
К его полному удивлению, она присела в настоящем глубоком реверансе, после чего перебежала улицу и взбежала по внешней лестнице на верхний этаж бара «Лэйзи Эйс».
Печально покачав головой, Крид вернулся на веранду. Его губы скривились в улыбке, когда он подумал о маленькой девочке, присевшей в реверансе перед ним, словно перед важной персоной.
Крид свесил ноги с кровати и, поглаживая левое бедро, морщился от боли. Рана, полученная им во время последней погони за преступником, только начала заживать и саднила при малейшем прикосновении.
Вынув кольт из кобуры, висевшей в изголовье, он пересек комнату, недоумевая, кто в такую рань может стучаться в его дверь. Друзей в городе у него почти не было, по крайней мере таких, которые захотели бы видеть его в столь ранний час.
Положив палец на курок, он распахнул дверь. Даже увидев самого Святого Петра, он не удивился бы так сильно. Перед ним стояла Джесси Макклауд.
— Какого черта ты здесь делаешь? — изумленно спросил он.
— Я…— Краска залила щеки девушки; — Я просто зашла… поблагодарить вас за то, что вы сделали для меня вчера. — И она сунула ему в руки тарелку, прикрытую салфеткой. — Я приготовила это для вас.
Нахмурившись, Крид засунул оружие за брючный ремень. Взяв тарелку в руки, он поднял салфетку.
— Домашнее печенье?
— Имбирное, — ответила она, смутившись. — Надеюсь, оно вам понравится.
Он едва сдержался, чтобы не расхохотаться в голос. Печенье! Ему, которому далеко за тридцать, и к тому же наемному убийце, приносят печенье.
— Спасибо.
Джесси разглядывала Мэддигана. «Я вытащила его из постели», — догадалась она. Его волосы, такие же черные, как и его репутация, спутались после сна. Отросшая за ночь щетина оттеняла твердую квадратную линию подбородка. Он даже не успел натянуть на себя рубашку, и она почувствовала, как у нее сводит живот, когда ее взгляд заскользил по нему, оставляя в памяти увиденное: изящные губы, выступающие высокие скулы, длинный с горбинкой нос, хорошо развитая мускулатура плеч и рук, мощная грудь, покрытая черными курчавыми волосами, рельефный живот, стройные бедра. Его тело отливало медью.