Немало времени провели у прилавка косметики. Когда леди ушли, продавец находился в состоянии нервного истощения.
Они вернулись к Эллисон, опередив Спенсера всего на несколько минут. Быстро срезав ярлыки с ценами, Энн стала укладывать вещи в чемодан. Эллисон оделась в один из только что купленных нарядов – свободного покроя хлопчатобумажные брюки и пышную блузку.
– Надеюсь, ты не возьмешь с собой ту кошмарную отцовскую рубашку?
– Нет. Возьму только эту прозрачную до бесстыдства ночную сорочку, которую ты называешь неглиже.
– Хорошо. Ты всю новую косметику уложила?
– Да.
– Ты уверена? Если будешь в Хилтон-Хеде ходить как чучело, я перестану с тобой разговаривать!
– Да положила я ее! О Господи! – охнула Эллисон, услышав звонок в двери. – Вот и он.
– Открывай дверь. А я пока закрою чемодан, – предложила Энн.
У двери Эллисон на момент остановилась, чтобы перевести дыхание. Однако сердце стучало словно колокол. Удивительно, как могла она, весьма прагматичная женщина, заразиться романтическим энтузиазмом Энн. Эллисон почти уверовала в то, что ей предстоял тайный побег или медовый месяц. Когда она открыла дверь, вид Спенсера отнюдь не рассеял этого предположения. Голубые глаза буквально раздели ее.
– Привет!
– Привет.
Он вошел, но вдруг остановился, увидев Энн. В новом наряде, с распущенными волосами, со следами косметики на лице, Эллисон была как две капли воды похожа на сестру. Спенсер несколько раз поочередно посмотрел на девушек, затем улыбнулся, заключил Эллисон в объятия и от души поцеловал ее.
– Готова? – спросил он, отрываясь наконец от нее.
Энн уперла руки в бока и спросила:
– Каким образом вы различили нас, учитывая, что Дэвис заглотил наживку вместе с леской и грузилом?
Они посмеялись над ней, хотя смех Эллисон был несколько натянутым и нервным. Поцелуй Спенсера лишил ее способности вести непринужденную беседу.
– Я сама позвонила доктору Хайдену, – сказала Эллисон, пытаясь придать своему голосу твердость.
– Я знаю. Он сказал, что разговаривал с тобой.
– Вы тоже звонили ему?
– Я хотел, чтобы у тебя не осталось ни малейшей возможности для отступления.
– Я бы ей этого все равно не позволила, – вмешалась Энн. – Чемоданы готовы. – Она кивнула головой в сторону спальни.
Через пятнадцать минут, обнимаясь на прощание с сестрой, Энн шепнула ей на ухо:
– Не говори «нет», что бы тебе ни было предложено.
Эллисон оказалась в машине рядом с человеком, которого знала меньше недели, и ехали они к океану, чтобы оказаться вдвоем на яхте с единственной целью – заниматься любовью.
– Мне нравится твой наряд, – любезно сказал Спенсер, явно для того, чтобы поддержать разговор.