– Спасибо.
– Новый?
– Да.
– И волосы просто великолепны.
– Спасибо.
– Воздух из кондиционера не слишком холодный?
– Нет.
– Похоже, кроме односложного ответа мне сегодня ничего не дождаться.
Эллисон посмотрела на Спенсера, увидела лукавый блеск в его глазах и смущенно засмеялась.
– Прошу прощения.
– Великолепно! Уже прогресс! Целых два слова! – Он положил руку на ее бедро. – Ты собираешься всю дорогу так сидеть?
– А как я должна сидеть?
Он ласково притянул ее к себе. Она подвинулась к нему, так что теперь они прижимались друг к другу. Спенсер обнял Эллисон за плечи и погладил ее шею.
– Окажи мне любезность, – сказал он.
– Какую?
– Положи ладонь мне на бедро. Она ожидала, что он попросит: «Взгляни на карту дорог», «Включи радио», «Защелкни свою дверцу» или что-либо в этом роде, но никак не «Положи ладонь мне на бедро». А поскольку убедительного контраргумента сразу не нашлось, пришлось его просьбу выполнить.
На нем были дорогие голубовато-серые брюки из мягкой ткани. Бедра, казалось, отлиты из железа. У нее появилось искушение погладить внутреннюю сторону его ноги. Однако ее рука осталась неподвижно лежать на месте.
– Спасибо, – промурлыкал он и оторвал взгляд от дороги, чтобы ткнуться носом ей в ухо.
Спенсер начал рассказывать о своем детстве, о родителях, о дружбе с Дэвисом, об учебе в колледже и о тех видах спорта, которыми занимался. Голос успокаивал и убаюкивал, и Эллисон почти привыкла к ласковым прикосновениям мозолистых пальцев.
Вдруг он сказал:
– Знаешь ли ты, как действует на меня мысль о том, что всего каких-нибудь шесть дюймов от кончика моего пальца до маковки твоей груди?
У Эллисон перехватило дыхание.
– Энн не позволила мне надеть сегодня лифчик.
– Уж не знаю, благодарить ли ее или ругать. Ведь это мука. Сладостная, утонченная, но тем не менее мука.
Спенсер убрал руку. А Эллисон испытала сложные чувства. Ей нравились его ласки, но этого было мало – она стала воспринимать ласки как неизбежные и необходимые. Но не следовало забывать, что этот роман носит временный, преходящий характер.
Он взял ее ладонь, которая все еще лежала у него на бедре, поднес к губам и поцеловал в чувствительные подушечки, отчего у Эллисон сладостно засосало под ложечкой, затем снова положил к себе на бедро, на сей раз повыше, и прижал ладонью.
Если появлялось желание, они останавливались. На одной из остановок выпили кока-колы и съели пакет арахиса, на другой купили мороженое. Лизнув мороженого, они целовались. Затем снова лизали и снова целовались. Пока не запутались в том, что идет в какой последовательности. Смеясь, Спенсер стал промокать ей бумажной салфеткой подбородок, на котором остались следы шоколада.