— И я буду заниматься… расследованиями?
— Именно. Но преступлениями в высших сферах, а не обычными бытовыми убийствами.
Марк отложил недоеденную галету. Аппетит пропал. Начисто.
— Извини, но это какой-то бред… Ты увозишь меня с планеты и говоришь, что я суперсыщик. Привозишь на линкор. Здесь на меня накидывается спятивший от злости наварх…
— Почему «спятивший от злости»? Он всего лишь хотел знать, что известно тебе о его деле.
«Ему ничего не угрожало…» — чуть не ляпнул Марк. Но вовремя прикусил язык. О находках отца на Психее и о том, что следователь эти находки до времени скрыл, похоже, не знал никто. Наварх как-то пронюхал, правда…
Ма фуа! Да тут немудрено запутаться во всех этих диких интригах.
Марк затряс головой:
— Пойми: я ничего не умею.
Он готов был разрыдаться. Как никогда прежде ощутил свою беспомощность.
— Я — никто! — выкрикнул он, вскакивая.
Трибун отрицательно покачал головой:
— Ты — Марк Валерий Корвин. И этим все сказано.
Марк упал в кресло.
— Отпусти меня… — попросил жалобно.
— Не могу. Только ты способен узнать, что случилось с моей сестрой на Психее.
— Но… этого дела мой отец не расследовал.
— Нет. Сестра погибла два года назад. Со смерти твоего отца прошло семнадцать с половиной лет.
— А если я откажусь? — с вызовом крикнул Марк.
— Ты не можешь отказаться, — сухо отвечал Флакк. — Это ноша патриция. От нее никто не отказывается.
— Я сбегу. — Нелепый жест отчаяния.
— Не получится.
— А если кто-то еще, как наварх Корнелий, захочет узнать, что мне известно, какие тайны хранит мой мозг? Или меня просто-напросто захотят прикончить — что тогда?
— Я буду тебя охранять. И не я один. Такое не повторится.
— Кстати, а что наварх Корнелий, как он поживает?
— Он под арестом. Пока здесь, на «Сципионе». О его выходке известно на Лации. Все наши порталы галанета только об этом и твердят. Сенаторы в ярости. Разумеется, у многих это показная ярость, но для нас сойдет и такая. Патриция может судить только сенат. Никто, разумеется, не посмеет безмерно унизить род Корнелиев, тем более что теперь у сенатора Корвина появился наследник. Равновесие прежде всего — вот девиз сената. Но твои тайны теперь Корнелиям недоступны, клянусь звездой Фидес и всеми ее планетами.
— А ты сам? Разве тебе не хочется узнать какую-нибудь мою тайну?
Если Марк рассчитывал уязвить трибуна, то он ошибся.
— Нисколько.
— Ты не хочешь узнать, чем именно интересовался наварх Корнелий?
— Нет.
— Так я скажу тебе без всякой просьбы. Его интересовало, что узнал мой отец о судьбе уничтоженной колонии на планете Психея. Вот! — выдохнул Марк.