— Клянись памятью рода Валериев Корвинов, это теперь самая большая ценность, какая у тебя есть.
— Клянусь памятью нашего рода… Он ничего не узнал. Хотя и клялся, что был другом моего отца. Вранье…
— На Лации говорят: «Врать патрицию бесполезно». Наварх, видимо, считал, что тебя нетрудно обмануть. Я хочу тебе кое-что объяснить, Марк.
На голографическом экране мелькали какие-то пейзажи. Марк не смотрел на экран.
— Как ты уже догадался, патриции Лация обладают генетической памятью. Она передается ребенку, даже если только один из родителей принадлежит к патрицианскому роду. Эта наша особенность и одновременно проклятие, жернов на шее. Если отец командовал космическим кораблем, то сыну дорога только в космос. Потому что, выбери он другую профессию, все его преимущества обратятся в дым, он будет соревноваться с плебеями, не имея ни их цепкости, ни их сноровки.
— Патриции… почему нас называют патрициями? И кто тогда плебеи?
— Мы так себя назвали. Потомки первых колонистов Лация, получившие в наследство от отцов и матерей генетическую память. Кто-то из отцов-основателей грезил римской историей. Патриции — это избранные, помнящие все от начала времен… То есть от начала времен колонизации. Плебеи — все остальные. Ты будешь смеяться, но каждый гражданин Лация обязан иметь тогу. Он надевает ее по праздникам. Каждая колония хочет быть в чем-то неповторимой. Мы выбираем себе прошлое, а будущее наступает само собой. Жители Лация воображают себя римлянами. На Колеснице царит французский дух. Древний Египет ожил на Александрии.
— А на Неронии?
— Нерония… — Флакк нахмурился. — Нерония — типичный космополит. Там царит дух гедонизма. Быть может, чтобы позлить наших республиканцев, они назвали свою планету «Нерония». Но поверь, название — единственное, что связывает их с Нероном.
— Я… то есть мой отец… он бывал когда-то на Неронии, — сказал Марк.
— Тебе уже снился сон об этом?
— Нет… Пока нет. Но я знаю. — Марк жевал какую-то серую галету и не чувствовал вкуса. Ему вдруг невыносимо захотелось маисоли со специями, жаренной на огне.
— Можно вспоминать и наяву. Если сосредоточиться. Но тут нужен определенный навык. И потом — наяву нет таких ярких видений, как во сне, — объяснял тем временем Флакк.
— Скажу честно: я совсем не гонюсь за остротой ощущений.
— Итак, как ты понял, род Валериев Корвинов всегда занимался расследованием особо важных дел… Все тайны Лация сосредоточены вот здесь. — Флакк коснулся лба Марка. — Вскоре ты вспомнишь немало такого, от чего у тебя волосы встанут дыбом. Ты будешь знать все или почти все о громких преступлениях Лация.