У Игрейны защипало в глазах. Итак, этот суровый воин, этот угрюмый мужчина, некогда внушавший ей такой страх, ныне чувствует себя с ней настолько легко и свободно, что готов поделиться самым сокровенным. Молодая женщина всем сердцем желала, чтобы судьба даровала-таки Горлойсу его последние несколько лет под солнцем, как ему мечталось, но даже сейчас, в отблесках огня, она различала за его спиной неотступную, зловещую тень рока.
«Это все пустые фантазии, я наслушалась Мерлина и навоображала себе всяких глупостей», – убеждала себя Игрейна. Горлойс зевнул, потянулся – дескать, ну и устал же он после целого дня в седле! – и она не мешкая помогла мужу раздеться.
На незнакомой кровати Игрейна так и не сомкнула глаз. Она ворочалась и металась на постели, прислушиваясь к тихому дыханию герцога; Горлойс то и дело тянулся к ней во сне, и молодая женщина баюкала его на груди, точно ребенка. «Возможно, Мерлин и Владычица испугались собственной тени, – размышляла она, – возможно, Горлойс и впрямь успеет состариться на солнышке». Возможно, перед тем как уснуть, он и впрямь заронил в нее семя того самого сына, которого, по словам Мерлина с Вивианой, якобы никогда не зачнет. Но под утро Игрейна забылась беспокойным сном, и приснился ей затерянный в тумане мир и очертания Священного острова, постепенно тающие в мареве; Игрейне грезилось, будто она гребет на ладье, измученная, обессиленная, пытаясь отыскать остров Авалон, где Богиня с лицом Вивианы ждет ее, чтобы спросить, хорошо ли она исполнила то, чего от нее требовалось. Но хотя береговая линия казалась такой знакомой и к самой воде подступали яблоневые рощи, когда Игрейна дошла до святилища, в нем стоял крест, и хор облаченных в черное христианских монахинь тянул унылый гимн. Игрейна бросилась бежать, ища сестру, и крики ее тонули в звоне церковных колоколов. Она проснулась с тихим всхлипом – отголоском плача во сне – и села на постели. Повсюду разносился колокольный звон.
Горлойс тоже приподнялся.
– Это – та самая церковь, куда ходит к обедне Амброзий. Скорей одевайся, Игрейна, мы пойдем вместе.
Молодая женщина уже затягивала поверх льняного платья тканый шелковый пояс, когда в дверь постучался незнакомый слуга и попросил дозволения переговорить с госпожой Игрейной, супругой герцога Корнуольского. Игрейна вышла к порогу; посланец показался ей знакомым. Тот поклонился, и молодая женщина тут же вспомнила, где его видела: много лет назад, на веслах ладьи Вивианы. В памяти тут же воскрес сон, и внутри у Игрейны все похолодело.