Дальше ехали молча. Добравшись до места, журналист расплатился и вылез (левая рука в кармане). В пустынном вестибюле гостиницы «Мэдфорд Мэйнор» поспешно миловал стол задремавшего старика-портье. Вошел в лифт, где, сгорбившись на табурете, храпел коридорный. Нажал кнопку шестого этажа. У шестьсот шестого номера правой рукой нашарил в брюках ключ. Перед тем, как включить в комнате свет, осторожно прикрыл за собой дверь. Остановился, прислушался, тщательно осмотрелся, медленно поворачивая голову: двуспальная кровать, кресло, заваленный вещами комод, шкаф с распахнутой дверцей…
— Ладно, братцы, вылезайте, — сказал наконец журналист и плавно вынул руку из кармана. — Я знаю, что вы здесь. Давайте-давайте!
Под кроватью послышалось какое-то шебуршание. Затрещала рвущаяся материя. Покрывало, спускавшееся до самого пола, заколыхалось, и из-за него высунулись две головы.
— Попались, негодяи? Опять сидели под матрасом?
«Негодяи» — пара сиамских котов — окончательно выбрались наружу. Сначала появились головы, одна более заостренная, потом два изящных кремовых туловища с шелковистыми кофейными хвостами — один с загнутым кончиком.
Журналист вытянул левую руку. На ладони оказался пакет, завернутый в бумажную салфетку с жирными пятнами.
— Индейка из пресс-клуба! Прошу к столу.
Черные бархатные носы жадно втянули воздух. Коты в унисон заорали.
— Ш-ш-ш! А то старуха из соседнего номера опять на нас настучит!
Журналист начал резать индейку перочинным ножом, а коты описывали по комнате неистовые восьмерки, махая хвостами и немузыкально мяукая.
— Тихо!
Коты завопили еще громче.
— Не понимаю, зачем я ради вас, дикари, рискую репутацией, таская еду из бара пресс-клуба! А прочие неудобства? У меня же полный карман соуса!
Требовательные вопли заглушили его голос.
— Да заткнитесь наконец!
Зазвонил телефон.
— Вот видите! Я же говорил!
Мужчина поспешно поставил на пол стеклянную пепельницу, полную кусков индейки, и подошел к телефону.
— Мистер Квиллерен, — сказал администратор извиняющимся голосом, — простите, что снова вас беспокою, но миссис Мейзон из шестьсот четвертого говорит, что ваши коты…
— Извините. они были голодны. Теперь они молчат.
— Если… Э-э… Если вы не возражаете перейти в номер с окнами во двор… Шестьсот девятнадцатый свободен, и вы могли бы завтра попросить моего сменщика…
— Это лишнее. Мы насовсем уедем отсюда, как только я найду постоянное жилье.
— Вы ведь не обиделись, мистер Квиллерен? Управляющий…
— Ну что вы, мистер Макилдуни! Котам не место в гостиничном номере. Мы уедем до рождества… Надеюсь, — тихо добавил он, обводя взглядом мрачную комнату.