Он помнил, как нагнул голову, ища губами ее сосок, но тут раздался громкий голос:
– Мисс Гибсон! Доктор Мэллой!
Дин резко выпрямился, Пэрис застыла, потом осторожно высвободилась и отошла от него. У Дина от досады потемнело в глазах.
– Этот проклятый первогодок! Я его убью!
В тот момент он был готов это сделать. Дин в самом деле слетел бы вниз по лестнице и задушил Григса голыми руками, если бы Пэрис не удержала его. Она пригладила волосы, поправила одежду и спокойно прошла в гостиную.
Григс стоял на пороге.
– Вы оставили открытой входную дверь, – обратился он к Мэллою, который шел по пятам за Пэрис. – У вас все в порядке?
– Все замечательно, – заверила его Пэрис. – Доктор Мэллой был так любезен, что проверил весь дом.
Григс смотрел на нее со странным выражением. Либо он заметил, что она покраснела, а ее губы опухли, либо удивился тому, что она так запыхалась, либо был изумлен тем, что впервые увидел Пэрис Гибсон без темных очков. В любом случае Григс не сумел изобразить равнодушное спокойствие.
В эту минуту Дин был не способен на дипломатию и выпалил:
– Теперь вы можете идти.
Он терпеть не мог полицейских, которые пользовались своим положением, но на этот раз он сам воспользовался им, и ему понравилось.
Пэрис была более сдержанной.
– Доктор Мэллой уже уходит. Мы оба высоко ценим вашу бдительность, офицер Григс.
– Тут заезжал один парень, Стэн, кажется. Он оставил для вас вот это. – Григс протянул ей несколько кассет.
– Да, спасибо, – сказала Пэрис.
– Просто оставьте их на столе, – сердито буркнул Дин.
Григс выполнил приказ Дина, но недовольно покосился на него, а потом вышел, плотно закрыв за собой дверь.
Дин снова попытался обнять Пэрис, но она уклонилась от его объятий.
– Этого не должно было произойти.
– Тебя беспокоит появление Григса или поцелуй? Пэрис мрачно посмотрела на него:
– Это больше, чем просто поцелуй, Дин.
– Ты это сказала, не я. Она обхватила себя за плечи.
– Не принимай всерьез, это никогда больше не повторится.
Дин долго смотрел на нее, вглядываясь в напряженное выражение ее лица, в застывшую фигуру, и тихо попросил:
– Не делай этого, Пэрис.
– Чего не делать? Я не должна опомниться, по-твоему?
– Не замыкайся в себе, не закрывайся от мира, не отгораживайся от меня, не наказывай меня и не наказывай себя.
– Тебе надо идти. Они будут ждать, пока ты не уедешь.
– Мне плевать. Я ждал семь лет.
– Чего? – гневно крикнула Пэрис. – Чего ты ждал, Дин? Смерти Джека?
Эти слова причинили ему боль, и она знала об этом. Пэрис произнесла их намеренно, чтобы ранить Дина. Укрощая собственную ярость, специально понижая голос, он ответил: