– Валентино не из тех, кто станет прятаться под кроватью, – заметила Пэрис.
– Насильники часто поджидают свою жертву в ее же доме. Это часть игры.
– Ты пытаешься меня напугать?
– Совершенно верно, будет лучше, если ты испугаешься, Пэрис. Этот парень хочет наказать женщин, ты не забыла? Валентино сердит на Джейни – во всяком случае, мы предполагаем, что это Джейни, – потому что она ему изменила. Он сердит на тебя, потому что ты встала на ее сторону.
– Я даже не знала, что принимаю чью-то сторону.
– Значит, он неправильно воспринимает ситуацию…
– Но он в это верит, я знаю, – убежденно произнесла Пэрис.
– Его заявление, что вы скоро станете любовниками, на самом деле предупреждение, что ты станешь следующей жертвой. Для него это одно и то же.
Пэрис на мгновение прикусила губу.
– Когда он закончит с Джейни, он придет за мной.
– Не придет, если я смогу этому помешать. – Дин подошел к ней и положил руки ей на плечи. – Но пока мы его не поймали, бойся его.
Она слабо улыбнулась:
– На самом деле я совсем не боюсь. Но я не глупая и буду осторожна.
Пэрис попыталась отойти от Дина, но он не отпустил ее.
– Впервые за все время нашей дружбы мы оказались в спальне вместе, – тихо сказал он.
– Дружбы? – усмехнулась Пэрис.
– Разве мы не были друзьями?
Она помедлила, но потом все-таки кивнула.
– Да, мы были друзьями.
Дин снял с нее очки и швырнул их на ближайшее кресло, потом с тревогой заглянул ей в глаза. Они были такими же красивыми, какими он запомнил их. Синие, умные, выразительные.
Дин с облегчением вздохнул:
– Я боялся, что у тебя серьезная травма или частичная потеря зрения, поэтому ты и носишь очки.
– Я не получила никаких серьезных повреждений, – хрипло ответила Пэрис. – У меня даже шрамов заметных не осталось. Но глаза все еще чувствительны к яркому свету.
Не отводя взгляда, Дин протянул руку ей за спину и выключил свет. В комнате стало темно. Они касались друг друга, и так как Пэрис не отодвинулась от Дина, он обнял ее, нагнулся к ней, чтобы поцеловать.
– Не надо, Дин.
Эти слова прозвучали неуверенным шепотом у самых его губ, и он не послушался. Ее губы раскрылись ему навстречу, и когда их языки соприкоснулись, она застонала, отвечая на его стон. Он прижал ее к стене, желая почувствовать ее, попробовать на вкус, просто желая.
Он обнял ее за талию, прижимая крепче к себе. Она прервала поцелуй и со стоном произнесла его имя.
Дин продолжал целовать ее глаза, брови, щеки, шепча:
– Мы так долго этого ждали, Пэрис, разве не так? Потом он снова поцеловал ее в губы, коснулся рукой ее груди, большим пальцем провел по соску, ощущая его выпуклость. Дин чувствовал, как напряглись ее руки, обнимающие его.