Господнею ли волей нисходит на землю то, что мы называем «пассионарностью», а иноки-исихасты XIV столетия «энергиями божества»?
(Впрочем, последнее не совсем точно, и даже совсем неточно, ибо пассионарность — биохимическая энергия вещества, а Фаворский свет нематериален, и — все же!) Мужество воина, одержимость художника, дерзость купца, тяжкое упорство пахаря, незримый и повседневный героизм женщины-жены, без которого не стоят мир и все сущее в нем… Трудно назвать иначе, как творением божьим, ту энергию, которая дает силу жить, любить, созидать и верить в чудо преображения сущего, которая волшебно и властно раздвигает века и пространства, открывая духовному взору далекие причины и грозные следствия нашего ежедневного бытия, позволяет заглянуть за грань суедневного, отринуть близкое ради дальних и великих целей, позволяет обежать мыслью тысячелетия скорби и мелких, тленных, как и все наше бытие, радостей и узреть в муравьином кишении поколений грозный очерк великого замысла и череду слепительных или же горьких свершений! Ибо жизнь человеческая — это жизнь листа на дереве. Отпадет и умрет лист, и нарастут новые в непрерывной череде и смене весен и осеней, умрет лист, но не престанет жить дерево, доколе и оно не исполнит назначения своего. Но и без кратких, с весны и до осени, жизней листьев не живет, умирает древо.
Без постоянных усилий, борений, труда граждан своих не живут, исчезают великие некогда народы, оставляя векам немые могилы да каменную скорлупу былых пристанищ творческого духа своего.
Высшее ли ты во Вселенной, наделенное разумом существо, о человек? И тогда, увы, согнет тебя, яко колеблемую ветром трость, всякий сильнейший тебя, и не обязательно разумом сильнейший, нет, попросту насилием силы превосходящий силу твою… Или же есть высшее тебя духовное существо, кого мы называем Он, толкуя о Господнем промысле и незримом создателе зримого мира? И тогда, о, тогда ты лишь перед ним и ответствен в деяньях своих, человек, и не побороть тебя силе земной, силе зла, во веки веков, ибо пред Ним и сила бессильна, и разум обнаружит тщету ухищрений своих, и, приняв на себя крест и содеявшись рабом высшего, ты, в земном бытии, становишься всесильным, ибо ответ у тебя — токмо единому Богу, токмо ему, но не кесарю! (Коему — лишь кесарево, то, что преходяще и тленно.) И я вновь молю вышняго меня: дай силы на деяние! Помоги охватить взором неохватное!
Дай мне, малому, вместить великое, настолько большее крохотного и смертного моего существа, что уже прикоснуться к тому краем, узреть, почуять, догадать хоть о бывшем до меня и то будет сущее чудо, явленное тобою, Господи!
