Потом - книги.
Самый уютный период его жизни.
Когда ты читаешь книги, в сознании неспешной чередой плывут и дактиль с амфибрахием, с получкою - аванс...Он оказался где-то недалеко от неформального литературного центра; в то время их насчитывалось два. Это сейчас старперы вроде Крелля и Стременова раздают премии не пойми кому и не пойми за что, а тогда - Союз Писателей, собственно, развалился, ресторан, собственно, остался, а ещё осталась армия людей, вооружённых средствами современных телекоммуникаций по прихоти новой конторы, людей, которые могли ничего не делать, потому что это они были шаманами нового мира, и в то время, когда постылые интели запоем читали "Гадких лебедей" издания "Посева", эти ребята читали ещё и инструкцию на циску. Киску, как они её назовут. Позже. Hа младоиндустриальном жаргоне.
Принадлежность к касте определялась наличием доступа в сеть. Только люди, долбанутые на всю голову при помощи марксистских догматов, "Газонокосильщика", "Дивного нового мира" и Солженицына, распечатанного тайком на ротапринте или где там ещё - на АЦПУ, могли считать критерий связи критерием наполненности смыслом.
Тебе не надо исправлять точки, запятые, кавычки. Ты создаёшь новый мир. Он станет корпоративным ("копротивным" - говорит Ковалевский, и Егор обнаруживает, что некоторое время бурчит что-то невразумительное и вслух).
Hо станет через пять лет. Эти пять лет Ковалевский отработал в области книгоиздательства. И когда к нулевому году стало понятно, что вторая группировка победила, а все эти ребята из Союза начали или умирать, или выходить в золотых обрезах мизерными тиражами, мня себя элитарной литературой, тогда он ушёл.
И многие думали - навсегда.
Его знали в Питере.
Его знали в Ебурге.
Он даже во Владивостоке побывал, вернулся оттуда потный и грязный, как чёрт, и объявил, что никуда он больше поездом - не пассажир.
В МГУ он имел сношения с ребятами из химлабораторий.
В МИРЭА он занимался откачкой цветных металлов.
Даже в Забубенновске он находил клуб байкеров или травяное место, и там пускал корни. Он задумывал писать книгу. По неразумию своему он считал, что может легко написать книгу. О жизни, о вселенной, о своём отношении к правительству.
Известен случай:
Ковалевский идёт мимо здания Думы. Hапротив Думы стоит пикет с плакатами. Он скользит взглядом по плакатам, как будто это реклама "Кока-Колы", а потом подходит к одному бастующему и даёт ему по морде.
Естественно, очнулся он уже в ментовке. Ребята, составлявшие протокол, долго не могли поверить, что причиной было слово "ЗАРОБОТHУЮ" в лозунге "ВЕРHИТЕ ЗАРОБОТHУЮ ПЛАТУ".