— Сейчас я докажу, что в этом жесте нет никакого сексуального подтекста, — заявил Паркер. — Хотя Дик и вытащил карту меньшего достоинства, в качестве благодарности за это чисто дружеское прикосновение, Френчи рассказывает ему, что примерно в то время, когда произошло убийство, она услышала доносящийся из переулка шум борьбы.
— ..Который и заставил ее выглянуть из окна, — подхватила Марис и, зачем-то заглянув в книгу, добавила:
— Именно тогда она и увидела мужчину в красной бейсболке, который бежал вдоль переулка в направлении ее Дома.
— Это довольно ценные сведения, так как Френчи в состоянии подробно описать бейсболку вплоть до вышитой на ней эмблемы. За это Дик вознаграждает ее поцелуем. Вот таким… — Паркер осторожно снял с Марис очки и сжал ее лицо в ладонях. Он гладил ее скулы большими пальцами, в то время как взгляд его скользил по ее лицу. Губы следовали за взглядом, прикасаясь к коже Марис легкими, но бесконечно чувственными поцелуями.
Марис стоило огромного труда, чтобы не застонать от наслаждения.
Наконец Паркер выпустил ее и прошептал:
— Ее кожа показалась ему восхитительной на вкус.
— В книге этого нет! — возразила Марис.
— Нет? Должно быть! Я отчетливо помню, что Дику захотелось повторить поцелуй.
— Френчи не возражает.
Паркер продолжил осыпать ее поцелуями. Быстрые, дразнящие, они все сильнее возбуждали обоих, и прошло несколько минут, прежде чем они решились на еще одну передышку. К этому моменту Марис уже ни о чем не могла думать. Блаженная истома разливалась по ее телу, и она жаждала продолжения игры. Потянувшись за очками, Марис попыталась их надеть, но потом отложила в сторону.
— Не важно… — пробормотала она, роняя очки и книгу на одеяло. — Кажется, Френчи повезло — она снова вытянула старшую карту…
— Дику Кейтону тоже везет. Теперь он должен исполнить ее желание.
— Но это не очень удобно, поэтому он сажает ее к себе на колени.
Паркер обнял ее за талию, Марис приподнялась на кровати и села на него верхом.
— Потом он целует мочки ее ушей, шею, ее…
Но Паркер ее опередил — ведь он сам написал эту книгу и знал, что за чем последует. Он уже расстегнул пуговицы халатика и спустил с плеч бретельки короткой ночной рубашки. Его руки легли на груди Марис. Некоторое время Паркер осторожно гладил большими пальцами соски, потом взял один из них в рот и с жадностью втянул в себя.
Марис не испытывала ни смущения, ни стыда. Прижимая к груди его голову и негромко постанывая от наслаждения, она целовала его макушку, виски, темя, затылок. Ей не хотелось, чтобы он останавливался. Ее лоно наполнилось горячей влагой и раскрылось, подобно перезревшему персику.