Вэр встретился с ней взглядом.
— Это не магия. — Ее руки непроизвольно сжались в кулаки. — Я никогда не приму того, что здесь есть еще что-то, помимо простой случайности, что мой рисунок в точности соответствует вашему Трону со львами.
— Я не спорю. У меня нет способа узнать, где правда, а где ложь. Что-то затуманилось в моем сознании с тех пор, как я увидел этот Трон.
— А для меня ничего не изменилось. Все, что вы наговорили мне здесь, — чепуха, и если тамплиеры верят в нее, они еще и безумцы. — Она забралась под свое одеяло и повернулась к нему спиной. Надо перестать дрожать. Нет никаких причин, по которым стоило так расстраиваться. Ничего не изменилось с того момента, как Вэр рассказал о том, о чем прежде считал невозможным поведать. Бог не покарает ее только за то, что она слушала эту ересь. И все же она чувствовала, что все как-то незаметно изменилось и земля ушла у нее из-под ног.
— Не надо бояться.
— Мне не страшно.
— Тогда, значит, вы храбрее, чем я. — Рука Вэра легла на ее плечо. — Я знаю, что вы сейчас чувствуете. Когда я увидел этот Трон, то мне хотелось только одного: бежать куда-нибудь и спрятаться. Лишь после того как Кадар выходил меня после ранения, я начал думать. Я чувствовал себя ребенком, заблудившимся в темноте.
— Не дотрагивайтесь до меня.
— Я просто хочу успокоить вас, чтобы вам стало легче, — сказал он, запинаясь. — Я уверен, вы нуждаетесь в этом.
— Мне ничего от вас не нужно. — Она бы отодвинулась от его руки, но, видит Бог, ей и в самом деле так нужно было его участие. Больше всего на свете ей бы хотелось сейчас прижаться к нему, позволить ему крепко держать ее в своих объятиях, защищать от этой пустоты и неуверенности, что разъедала сейчас ее душу.
Он убрал руку.
— Что ж, пусть будет так.
И внезапно ей стало холодно и одиноко. Хоть бы он снова дотронулся до нее!
— Но послушайте меня. Если вы верите в Бога, вы должны осознать, что существует и план его творения. Возможно, он не так точен, как ваши рисунки к вышивкам, но, тем не менее, он существует. Нам следует придерживаться этой правды. — Он вновь замолчал. — И я не верю, что Бог наказывает за то, что ты иначе понимаешь этот план жизни. Бог добр. Все зло в человеке.
— Для меня все осталось прежним. Я не могу видеть Бога по-другому.
— Вы уже смотрите по-другому. — Она услышала, как он ложится, заворачиваясь в свои одеяла. — Вы попытаетесь удержаться от этого, но сомнение заползет в ваш мозг, минуя все преграды. Впустите мысль. Бог дал нам способность думать. Наверное, он хотел, чтобы мы ею воспользовались. — Он помолчал, прежде чем продолжить: — Вы не сделали ничего дурного. Если какой-то грех и был совершен, то это мой грех. И я единственный, кто будет наказан.