— У меня был выбор. Ваши командирские замашки, сестры Гудвин, на меня не действуют.
Забавно, она никогда раньше не слышала, чтобы слова «командирские замашки» звучали как комплимент. Этот голос, эти губы. Невероятно.
— Тогда почему ты пришел?
— Из любопытства.
— Что же тебе любопытно?
— Твоя сестра сказала, что ты первоклассный повар.
А ей он не поверил… Ну, хорошо! Скрывая возмущение, Шанталь зачерпнула немного густого оранжевого пюре.
— Тыква? — спросил он.
— Да, тыква с яблоками и тмином.
— Прекрасно, — пробормотал он, но она заметила, что глаза у него чуточку затуманились, и почувствовала удовлетворение. Он изменит свое мнение о ее кулинарных способностях еще до того, как наступит ночь.
— Не хочешь попробовать? — спросила она.
— Это не опасно?
Возможно, ей показалось, но его взгляд скользнул по ее губам. Шанталь почувствовала, что к щекам прихлынула кровь.
Прикосновение его губ небезопасно ни для ее рассудка, ни для сердца, но ее это не волновало!
Глядя ей в глаза, он медленно наклонил голову к ложке. Когда он коснулся ложки, она почувствовала, что губы у нее инстинктивно открылись. Его глаза стали еще темнее, чем обычно. Что это? Желание? Решительность?
Неожиданно его губы оказались около ее лица. Когда его язык осторожно дотронулся до ее верхней губы, она закрыла глаза. Господи, какой восхитительный поцелуй.
Шанталь ощутила дрожь в коленях, плечи опустились, руки расслабились, эмоции захлестнули ее. Неожиданно крышка кастрюли выскользнула у нее из рук и с грохотом упала на пол. Шанталь открыла глаза и успела отскочить от Куэйда как раз в тот момент, как в открытую дверь заглянула Джулия. Все поняв с первого взгляда, она развернулась на каблуках и вышла так же быстро, как и вошла, оставив Шанталь и Куэйда в полном замешательстве. Куэйд стоял, потирая лоб, он выглядел так, будто не мог поверить в то, что произошло. Впрочем, Шанталь тоже не могла поверить, но совсем ее обескуражило то, что произошло потом.
Куэйд схватил полотенце и начал оттирать ее испачканный свитер. Каждое его прикосновение обжигало ее, как жаркое пламя.
Неожиданно он сунул полотенце ей в руки и пробормотал:
— Кажется, так только хуже.
И отошел. Надежда уступила место разочарованию. Куэйд явно пытался сделать вид, что ничего не произошло.
— Мне надо продолжить с обедом, иначе мы не приступим к еде и до полуночи, — сказала она и кинулась к кастрюле, потом к раковине, опять к плите.
— Все в порядке? — спросил он, понаблюдав минуту за ее сумасшедшей беготней.
— Все прекрасно. Почему ты спрашиваешь?
— Ты выглядишь немного… взволнованной.