Боги, вспомнились ей горькие слова отца, обычно ставят в известность о своих желаниях, а после исчезают и оставляют людей надрываться, исполняя их волю. Дионис просил немного — просто сделать покои жрицы поуютнее. Тут Ариадна прикусила губу: Дионис сам не ведал, какие сложности породило его появление. Она видела лицо матери — и когда он только явился, и когда повелел всем уйти. Ариадна вздрогнула и обхватила себя руками.
Пыталась ли мать занять ее место, потому что увидела явление бога? Зубы Ариадны впились в губу: она вспомнила, как Пасифая протягивала к нему руку, как улыбалась. Она почти готова была заявить, что жрицей быть должно ей. Слезы подступили к глазам Ариадны. Пасифая так прекрасна, и уж она-то не незрелый плод! Но тут же Ариадна фыркнула: Дионис смотрел на царицу в упор и не только жестом велел ей уйти, но, когда она попыталась возражать, разгневался до того, что едва не убил ее. Я его жрица, сказала себе Ариадна, я посвящена ему, он принял меня, и никому не занять моего места.
Радость, однако, быстро сменилась дурными предчувствиями. Пасифае вряд ли пришлось по нраву происходящее, а она способна отравить жизнь любому, кто, по ее мнению, перешел ей дорогу. Ариадну снова затрясло, она сжала зубы. Но тут же вскочила с кресла. Что ей мать? Ей сейчас не до этого. Она служит Дионису, а он изъявил желание видеть ее покои более уютными.
Ариадна вызвала жриц и жрецов; они пришли сразу же и приветствовали ее как госпожу — и она немного успокоилась. Но, напомнила она себе, они все старые и привыкли к порядку, заведенному старой царицей. Может, они считают, что покои верховной жрицы и должны выглядеть, как лавка старьевщика. «Лучше мне начать командовать сейчас же, — подумала Ариадна, — пока аура Диониса еще окружает меня — и пока они не вспомнили, что мне всего-навсего тринадцать лет».
— Наш бог, — проговорила она, — повелел мне очистить покои от всего, что было неправедно собрано прежней жрицей. Он был недоволен ею и показал это, отвернувшись от нас, хотя никто, кажется, этого не понял. Но, явившись ныне на мой Призыв, он не намерен больше терпеть, чтобы его обирали. Отсюда и из спальни нужно отобрать лучшее — и отложить для него, дабы по первому его требованию возложить на алтарь. Остальное нужно продать, а деньги я собираюсь использовать для восстановления храма и покупки одежд, более приличествующих его служителям. К тому же нам нужна хорошая еда. И еще — пора вам поискать учеников.
Один из жрецов отвел кулак ото лба и взглянул Ариадне в глаза.
— Прежде служить здесь не хотел никто, — сказал он, — ведь бог не приходил и не удостаивал нас хоть каким-то ответом, а лозы сохли и вино прокисало. Теперь же... — Он глубоко вздохнул, лицо его сияло. — Теперь нам придется отбиваться от желающих стать здесь учениками, лозы нужно будет подпирать рогатками, а вино будет ароматным и сладким, словно амброзия.