Флин засмеялся:
— Не сомневаюсь, что сможете, имея такой острый язычок. Он вам понадобится, чтобы осаживать нью-йоркских парней.
Анна удивилась его восхищенному тону. Большинство мужчин ее дерзость раздражала.
— И как же вы думаете себя содержать, когда достигнете нашей земли изобилия? — спросил он,
— Кружевами, — ответила она. — Я буду поставлять свои кружевные образцы в нью-йоркские магазины.
— И сделаете их столько, чтобы себя содержать? — Флин посмотрел с сомнением. — Вам нужно место горничной. В Нью-Йорке интересная ирландская девушка может жить без опаски и хорошо зарабатывать в богатых домах.
— Это не по мне, — решительно возразила Анна. — Я не буду угождать, таскать тяжести, отмывать грязь, даже если за это будут хорошо платить. У меня свои планы. И именно кружевами, которые буду плести, я заработаю себе на жизнь.
Флин улыбнулся:
— Ну что же, кружевами так кружевами… Но в богатый Нью-Йорк еще надо попасть. На остаток путешествия вам нужна еда.
— Завтра откроют провиантские склады. Я смогу получить печенье и овсяной муки.
—; Больше, чем на две недели? — Флин покачал головой. — Вы должны есть из котла кока, тогда к вам вернутся силы, а иначе вы будете выглядеть, как заблудившаяся кошка, когда вас будут проверять в Кэсти Гарден. Думаете, они не отошлют вас назад, если вы заболеете?
Анна почувствовала тревогу. Она знала, что Америка не примет ее без единого цента, но никто не говорил, что ее будут проверять, здорова ли она.
— Еда на корабле очень дорогая, — сказала она испуганно, — а у меня всего пятнадцать фунтов.
Флин махнул рукой, успокаивая ее. . — Не думайте об этом. Несколько фунтов для меня не проблема.
— Вы хотите оплатить мою еду? — Анна ошеломленно уставилась на него. — Почему?! Я не могу принять вашу милостыню!
— Конечно, не можете. Принимая ее, вы окажете мне благодеяние.
— Благодеяние?
— Полагаю, вы — католичка?
— Да, но…
— Тогда это мой долг, — проговорил Флин торжественно, но с затаенной улыбкой в глазах. — Видите ли, я не из прилежных прихожан и почти никогда не исповедуюсь в грехах. Священникам я никогда много работы не давал. Кормление Анны Катерины Мэси — это единственное, чем я смогу заслужить прощение на небесах.
Анна пыталась смотреть неодобрительно, но вместо этого почти смеялась.
— Вам грешно так говорить, — сказала она, подумав, как легко улыбка смягчает его покрытое шрамами лицо. — Хорошо, ладно. Я принимаюот вас еду, но я верну вам каждый цент теми деньгами, что заработаю кружевом…
В это время появился Рори с небольшим свертком. Он опустился на колени рядом с Анной и развернул льняную салфетку, открыв взору сдобные корочки двух мясных пирогов, торт, облитый яблочной глазурью, и большое количество миндаля и изюма.