Он схватил ее за запястья.
– Послушай, кто бы говорил! Ты – со своей «Чи-ка-чикой» под носом у моего командования?
– Но ты это заслужил! Ты оскорбил меня… ты сказал, что я недостаточно хороша для твоей матери.
– Ничего такого я не говорил! Он был ошеломлен.
– Кто же тогда говорил: «Ты знаешь, как вести себя на официальном балу?», «Моя мать ненавидит жвачку – поэтому не надувай пузыри ей прямо в лицо?», «Ты должна быть любезна и почтительна с моей матерью», «Ты должна обращаться с ней так, словно она – королева, и поэтому не заикайся о том, позволено ей или нет говорить», «И она может сидеть тогда, когда ей вздумается». Кто это все говорил?
Джей– Ти усмехнулся в темноте.
– Может, я немножко перегнул палку.
– Ты заслужил «Чика-чику». Я не заслужила Хедер. Я вела себя нормально эти дни.
Джей– Ти протянул руки к ее спине.
– Конечно нет, детка, – сказал он, наклоняясь, чтобы ее поцеловать.
Она отодвинулась.
– Как вы смеете прикасаться ко мне? Уходите отсюда!
Джей– Ти резко выпрямился.
– Хорошо. Отлично! Я оставляю тебя в одиночестве. Ты можешь лежать тут и мечтать о том времени, когда больше меня не увидишь.
Он пошел в свою собственную постель, но был слишком взбешен, чтобы уснуть. Он думал, как все несправедливо: он спас ей жизнь, женился на ней, научил быть американкой, а она орет на него и требует оставить ее одну. Он крутился с боку на бок и даже не заметил, как замотался в одеяло. «О, ч-черт!» Он взбил подушку, но сон не шел.
Возможно, ему не надо было разрешать Хедер так вести себя. Она всегда была немного навязчивой. Она хотела, выйти замуж, а он делал вид, что не подозревает о ее намерениях, хотя догадывался, что она мечтает о «Вобрук шиппинг», а не о нем самом.
Кляня женщин, кляня армию, заставившую его жениться на Арии, кляня свою любовь к морской пище, пригнавшую его на тот чертов остров, где он впервые увидел ее, Джей-Ти вылез из постели и пошел в ее конец комнаты. Она все еще лежала, зарывшись лицом в подушку. Он сел на краешек ее кровати.
– Послушай, может, я не должен был себя так вести. Я знаю, какой стервой может быть Хедер, и мне очень жаль, что я расстроил тебя. Она не сказала ни слова.
– Ты слышишь меня?
Он протянул руку и коснулся ее виска.
– Ты плачешь? – сказал он так, словно не верил себе. Он схватил ее в объятия. – Ох, дорогая, прости меня. Я не хотел, чтобы ты плакала. Я даже не знал, что ты можешь плакать.
– Конечно, могу! – сказала она гневно и всхлипнула. – Просто принцесса не плачет при людях – вот и все.
– Я – не «люди», – сказал он с болью в голосе. – Я – твой муж.