Хозяин псины походил на перьевую метелку без перьев: он был лыс как яйцо. Я остановился около него и, стараясь не высовываться из окна, спросил:
– Тессинштрассе, пожалуйста?
Он подошел. Песик воспользовался этим и оросил дверцу. Хозяин стал ругать его. Я заверил, что в этом нет ничего плохого! Еще бы, с чего бы сердиться на то, что собаки Берна писают на эту машину! С таким же успехом могли привести слонов из зоопарка (если таковой существует), что мне так же безразлично, как и цвет белой лошади Генриха IV.
Добряк весьма благожелательно дал мне подробные объяснения. Я его поблагодарил и, следуя его уточнениям, самое большое через десять минут звонил у дверей пансиона Виеслер.
Это старинный дом с плесенью вокруг окон и пометами времени на тесаных камнях.
Я заколотил в калитку, что было несколько рискованно, но время осторожности прошло. Сейчас я давал бой времени и не должен был думать о себе. Главное – предупредить Матиаса. Необходимо, чтобы он смылся как можно быстрее этой же ночью, если он еще жив, в чем я не уверен.
Мой стук остался без ответа. Меня преследуют шпики, и я прибыл с большого родео. Было отчего всполошить весь квартал. Наконец-то в одном из окон первого этажа появился свет. Тень приблизилась, поднялась занавеска, и лицо старой дамы в шиньоне прижалось к стеклу, напоминая голову экзотической рыбы. Я улыбнулся особе. Она приоткрыла окно.
– Что происходит? – спросила она.
– Извините меня, вы хозяйка?
– Я мадемуазель Виеслер, собственной персоной, я...
– Простите, что разбудил вас, мадемуазель, но дело идет о чрезвычайном случае. Мне необходимо поговорить с господином Матиасом, это очень срочно...
Старушенция смягчилась. Она была похожа на карикатуру мисс Англиш... По меньшей мере. На ней была ночная сорочка в цветочках, а ее пышный шиньон идеально подходил хозяйке и ее жилищу.
– Господин Матиас еще не вернулся.
Ледяная рука погладила мне спину.
– Не вернулся?
– Нет. Вы по какому поводу?
– Один из его родственников серьезно болен!
– Боже мой! Его мать?
– Вот именно...
Старушка разволновалась. Я продолжал.
– Вы думаете, он будет поздно?
– Не знаю... Он возвращается нерегулярно...
Она издала вскрик лебедя, которого душат.
– Ох! Подождите, мне кажется, я знаю, где он!
– Неужели?
– Да... Я слышала, как он говорил по телефону сегодня после полудня... Он назначил свидание на одиннадцать часов в «Гранд Кав»...
– Что это такое?
– Вы не знаете Берна?
– Нет.
– Это большой ресторан в подвале, с аттракционами...
– А! Очень хорошо!
– Вы не заблудитесь...
Она мне объяснила дорогу.
– Вы говорите, мадемуазель, что у него свидание в одиннадцать часов?