Под утро, опять-таки во сне, меня осенила гениальная идея воспользоваться афро-антильской магией и, оживив труп, спросить, кто же его убил и как мне достать улики, обличающие злодея.
Сказано — сделано. Раскрыв кстати оказавшееся у меня под рукой практическое пособие по ритуалам вуду, я быстренько состряпала магический порошок из черного перца, коры па-ловерде, сушеных яичников игуаны, корня мандрагоры и перловой крупы и, обильно посыпая им вынутый из банки с жасминовым чаем труп, принялась, приплясывая в стиле афро, громко читать предложенное в книге заклинание.
Это произвело немедленный эффект. Тело Росарио хаотично задергалось, из открывшейся раны потекла свежая струйка крови, а затем он приподнялся и, широко раскрыв лишенные выражения глаза, уставился на меня.
Я поняла, что приближается «момент истины».
— О, Росарио Чавес Хуарес, — соответствующим ситуации замогильным голосом произнесла я. — Открой мне имя твоего убийцы, и тогда, если это вообще возможно в нашей беззаконной стране, закон его покарает.
Губы индейца задвигались. Я наклонилась к нему, и тут он разинул рот, превратившийся в бездонную темную пещеру, и издал отвратительно-насмешливый, пронзительный и дребезжащий звук. От неожиданности я выронила банку с магическим порошком и практическое пособие по ритуалам вуду.
Подпрыгнув на месте, я обнаружила, что лежу на кровати, а на туалетном столике с маниакальной настойчивостью дребезжит телефонный аппарат. Хорошо хоть, что рядом не было мертвого индейца.
Зевнув, я сняла трубку.
— Ликуй и превозноси меня до небес! Сегодня исполнилась твоя самая заветная мечта! — невыносимо громко сообщил голос, который я не спутала бы ни с каким другим на свете.
Звонила Лелька, моя бывшая соседка, та самая, что ходила по потолку, раздражая отставную кагэбэшницу. Мы не виделись года полтора, но, когда дело касалось Лельки, всегда возникало ощущение, что мы только что расстались. Ее бурлящая и бьющая через край энергия производила на людей неизгладимое впечатление. Воспоминания о Лельке никогда не стирались из памяти. Они впечатались в нее, как ладони кинозвезд в бетон голливудского бульвара.
— Рада тебя слышать, — чувствуя, как Лелькина энергия перетекает в меня по телефонным проводам, ответила я. — Исполнение самой заветной мечты — это как раз то, что мне нужно в данный момент. Только ты не могла бы уточнить, о какой мечте идет речь?
— Барабан! — торжественно и многозначительно произнесла Лелька.
— Барабан? — тупо переспросила я. — Извини, я еще не совсем проснулась.
— Ты что, влюбилась или склеротичкой стала? — бодро взревела Лелька. — Да ты мне в детстве все уши прожужжала о барабане.