Весь город, раскинувшийся вокруг замка Сильварреста, украшали изображения Короля Земли. Их можно было видеть повсюду — вывешенными в окнах лавок, стоящими у городских ворот или гвоздями возле дверей, — в любом месте, где Король Земли мог войти в дом.
Многие из этих изображений являлись не более чем изготовленными детишками камышовыми куклами, имевшими весьма отдаленное сходство с человеком: правда, головы таких кукол зачастую венчали короны из дубовых листьев. Но перед лавками и тавернами нередко стояли искусно вырезанные из дерева статуи в человеческий рост. Некоторые из них были старательно раскрашены и даже обряжены в дорожное платье из тонкой зеленой шерсти.
Поверье гласило, что в канун Праздника Урожая Король пробуждается и одухотворяет все ли изображения. Дух его поможет собрать урожай, а в наступившем году возьмет семью под свое покровительство.
То было время всеобщего веселья и ликования. В канун праздника глава семейства обычно изображал Короля Земли, раскладывая перед очагом подарки для своих домочадцев. На рассвете, в первый праздничный день, взрослые мужчины получали баклаги молодого вина или бочонки с забористым элем. Девочек Король Земли одаривал премилыми куколками, сплетенными из соломы и полевых цветов, тогда как мальчишкам доставались деревянные мечи да вырезанные из ясеня тележки.
Считалось, что все эти «дары лесов и полей», символизирующие богатство и щедрость Короля Земли, преподносятся им тем, кто по-настоящему любит землю.
В ночь на девятнадцатый день месяца урожая, когда до праздника оставалось четверо суток, все здания вокруг замка уже были основательно разукрашены. Чистые, прибранные лавки ломились от товаров, припасенных к осенней ярмарке: благо, дожидаться ее открытия оставалось совсем недолго.
Еще не забрезжил рассвет и улицы города были совершенно безлюдны. Горожане, за исключением разве что караульных из ночной стражи, да нескольких кормящих матерей, крепко спали. Правда королевские булочники и в этот час трудились вовсю. Сдувая пену с королевского зля, они смешивали ее с тестом, чтобы опара поднялась как раз к рассвету. Конечно, поскольку по реке У эй проходила сезонная миграция угрей, некоторые рыбаки наверняка выходили на ночной лов, но все они опорожнили свои плетеные ловушки еще в первом часу ночи и задолго до второй стражи отвезли бочонки с живыми угрями к рыбнику, которому предстояло ошкурить рыбин и засолить их впрок.
За городскими стенами, на лугу, раскинувшемся к югу от замка Сильварреста, темнели шатры: торговцы из Индопала доставили на север взращенные летом пряности. Царившая в купеческом лагере тишина лишь изредка нарушалась ревом осла.