И десятки километров катить до соседнего хутора.
Степь да степь кругом. И очень мало девчат.
После освобождения от техноисламского ига и восстановления независимости — вдвое-втрое меньше девчат почему-то рождается, чем хлопцев. Вероятно, это проклятые технолайнеры что-то с генами нашими сотворили, эксперимент какой вытворили, облучили наших предков… И потому двое-троемужество у нас — вынужденная социальная норма. И потому женщины наши — с… ещё те.
В квадрате, в кубе с…!
Ещё бы! Самые страшные — и те без мужей не остаются.
Вопрос обширности выбора их и испортил…
С…!!!!!!
Хлопцы, вуйки и деды от зари до зари как заклятые вкалывают, а жинки и бабки по хатам сидят. В лучшем случае хуторским или квартирным хозяйством занимаются, а частенько вообще ни хрена не делают. Только рожают, за малыми приглядывают, сериалы всякие смотрют и друг с дружкой по радиотелефонам треплются. Когда перемужатся. А до того, как в девках, — нагуливаются до упора; как пожелают и с кем заманётся, собирая по шматкам приданое — монетами и вещами.
К некоторым дивчатам, особо популярным и сексапильным, потому особо дорогостоящим, хлопцы в многомесячных очередях стоят, дожидаясь…
«Вот и к ней — наверняка!» — думаю я, шестнадцатилетнее безусое парубчисько, ещё не подкопившее монет даже на гульбу с некрасивой.
Думаю это я о дивчинке, входящей в зал и застающей в нём меня, хуторяка, что оторопело торчит у пищевого автомата. Смеривает она скотинопаса взглядом равнодушным, отводит глаза…
(Челюсть моя тем временем едва об пол не хлопается, а коленки дрожать зачинают. Ещё бы! Такого файного личика и такой сногсшибающей с одного взгляда фигурки я в жизни своей до того дня и не видывал!!!)
…И вдруг возвращает, в меня втыкает, а в карих большущих очах тех — разгорающийся интерес. Улыбается. (А у меня сердце проваливается на первый этаж!.. ) Спрашивает:
— Шо, нэ лизуть у щилыну твои мэталэви грывни?
Мучительно соображаю, о чём это она, собственно. Настолько поглощён я созерцанием невиданной красы. Под тонэсенькой вышитой сорочечкой — ничегошеньки нема, и натёртые шёлком остренькие сосочки гордо выпяченных стоячих грудей четвёртого размера так и норовят, так и норовят проткнуть ткань… и чёрные шортики, такие коротенькие, что больше на трусики похожи!.. и высокие, выше колен, обтянувшие стройные ноги красные сапожки мягкой кожи, более похожие на чулки, нежели на обувь… Чёрные брови, яркие пухлые губы, румяные щёчки, чёрная и толстенная перекинутая на левое плечо коса… Ну вылитая Марийка-Врода из сказки… Мираж!..
Продолжая улыбаться, сладкое виденье протягивает мне кредитную карточку и жестом показывает: воткни, мол. в прорезь. Я сомнамбулически беру продолговатый кусок пластика и не в силах отвернуться тыкаю рукой вслепую, куда-то по направлению к автомату.