Ладно. Что было, то — было. Что есть, то — есть. Давно уж миновали времена, когда я, напичканный хитромудрыми теориями выше макушки, «яйцеголовый» социолог-идеалист грезил о претворении великих возрожденческих планов в реальность. Верил же ж, дурень, что вновь обрётший независимость Стэп возродится в первую очередь духовно… Э-эх. Что будет, тому и быть.
…Потом, вслед за Ло, были хуторские и осэрэдковые девчата, бесплатно и за монеты. Потом город. Гуманитарный Универ, факультет общественных наук, я в нём; молодёжные тусовки и студенческие группы, в которых я играл; городские девчата, у которых я начал пользоваться успехом благодаря степной выносливости и подаренному природой «любовному» таланту; и на последнем семестре: Пума Яновская…
Как я всё же ухитрился доучиться, получить диплом — до сих пор не пойму. Здоровый был парубок, мы все, Убойки, крепкие. С одним «изъяном», также генетическим, по всей видимости. Батько мой, Торас, на тыщу километров вокруг — единственный хлопец, осмелившийся поставить дивчине условие: или он один у нее будет, или уйдет.
А мамо моя, Халя, — единственная известная мне женщина, воспитанная на планете Стэп, которой не только поставили подобное условие, но которая согласилась его выполнить.
Вторую, которой поставили, из мне ведомых, звали Пума. Пума — не согласилась.
Правду, наверное, говорят, что в жизни каждого мужчины есть только две женщины — первая и ещё одна. Первая у меня была — наверняка. Ещё и какая! Но вот — была ли именно Пума тою «ещё одной»?..
Иногда я думаю — да. Не могу её забыть, год за годом наведывается иногда, во снах… Но иногда я вдруг ощущаю во сне присутствие другой женщины, однако не узнаю её, и все мучения прошлые мнятся цветочками, и тогда у меня утром нехорошее предчувствие, что ягодки — впереди.
… — Курят или аристократы, или дегенераты, ясный пень, — ворчит Бабуля, выволакивая меня из плотного тумана воспоминаний своим появлением. Вслед за этим она выволакивает меня из прохода, в буквальном смысле.
Бабуля, бывает, отыскивает в своей обширной памяти такие редчайшие идиомы (впрочем, и сам этим грешу), что диву даёшься! И не всегда можно разобраться в этимологии — откуда они в языках взялись, и что, собственно, означают. Но — исстари присутствуют в лексиконах, факт — на морде… налицо, то есть.
Я слабо упираюсь, и Ба ворчит:
— Да всё уже, всё. Потехе час, делу — всё остальное время. Девочки порезвились, я тоже, теперь поторгуемся. Ты покуда молчи, уму-разуму набирайся.
— Куда уж больше, и так палата, — в тон ей ворчливо отвечаю, но сопротивление прекращаю. Всё едино — бесполезно.