— Во-от, дорогушечки, — совсем другим тоном, странным, я бы сказал, воркующе-экзальтированным, произносит на спейсамерике Ррри, втаскивая меня в пещеру, — позвольте представить: Солид Торасович Убойко, мой субкарго, самый талантливый из моих подмастерий за всю мою карьеру. Мне удалось превратить его из сопливого идеалиста в нормально, коммерциалистски мыслящее существо, и если бы он был не он, а она, и кирутианка, а не постземляшка из системы Стил Хоу…
— Соняш-шника, — шиплю я, думая при этом: «Ну не ты одна превращала, и до тебя талантливые волшебницы случались!», и пытаюсь ущипнуть Бабулю за левую, самую верхнюю, «битьевую» лапу. Ей мой щипок что мёртвому припарка, ясный пень. Но она таки поправляется:
— Системы Соняшника, то бишь! — и продолжает: — … Я бы непременно порекомендовала его к принятию в ложу Делового Тайного Девищника Торговок. Извольте любить и жаловать…
(При этих её словах я мысленно стенаю: «Только не любить, только не ЭТО!..»)
— Ну-у пол ему сменить я хоть прямо сейчас могу, только скажи, прехитр-ромудреннейшая леди Гррат, — рычит одна из кирутианок, в отдыхающих позах развалившихся по всей пешере на развороченных кучах синтетсоломы и на охапках синтетвалежника. — Однако с видовой аутентичностью придётся повозиться… наращивание массы плоти, трансформация внутренних органов, сосудов, мышц, мозгового вещества…
— Как-нибудь в другой раз, преобр-разованнейшая леди Нррон! — быстро отвечает Ба, и я мысленно взвываю от радости («Во-от спа-асибо, выручила!!!»). — Нынче мы по иному поводу… Сол, присядь пока на соломку. Девушки, дайте человеку жидкости состава аш-два-о.
(«Ещё лучше — цэ-два-аш-пять-о-аш… и сальца на закуску!», — думаю я при этом, однако — даже не смею надеяться. Чудеса случаются, но — редко.)
— Солид? — спрашивает другая кирутианка. Она лежит совсем близко и пристально меня рассматривает; надеюсь, не на предмет гастрономического интереса. — Это в смысле «твёрдый»?
На спейсамерике «солид» — действительно означает твёрдый. И ещё цельный, основательный, солидный, непрерывный. Круто моё имя на спейсамерике звучит, это да. Но мне бы сейчас — жидкого, Ба права…
— Держи, человек. — Из дальнего угла появляется кирутианка, не такая громадная, как остальные, со свеженьким рыженьким мехом, не поспевшим приобрести зеленоватый оттенок. Совсем девчонка… и подаёт она мне — подари ей, красотуле, Вырубец здоровья! — два пузыря. Один с натуральнейшим скотчем, другой с колой. Пузыри ледяные, с морозилки… О-о-о. случилось-таки ЧУДО!!! Хрипло исторгаю:
— Ох, спасибочки, миленькая моя… — но от волнения не на спейсамерике, а на косморусском.