— Да уж куда понятнее, — вздохнул Михеич. — Служба — она служба и есть...
— ..пропади она пропадом, — закончил за него Багор и хохотнул в трубку. Разговаривая по телефону — да и при личных контактах тоже, — он легко мог произвести впечатление рубахи-парня, добродушного и простоватого, как щенок сенбернара, но глаза у него всегда оставались холодными и цепкими, как два рыболовных крючка, и потому Михеич не стал пререкаться дальше — испытывать терпение Багра ему не хотелось по многим причинам.
— Гостей много? — спросил он.
— Мало, — ответил Багор. — Двое всего, но принять их надо как следует.
— Ага, — сказал Михеич. — Ясно.
— Ну раз ясно, приступай, — дружелюбно отозвался начальник охраны.
Закончив разговор, Михеич сунул трубку в карман и посмотрел на старенькие «командирские» часы, которые носил на правом запястье — он был левшой. Времени в запасе оставалось навалом, но очарование сентябрьского утра уже потускнело: впереди ждала целая вереница скучных, утомительных дел, начиная с протапливания бани и кончая растаскиванием бесчувственных тел по гостевым комнатам поздно вечером.
Впрочем, до последнего нужно было еще дожить.
Досадливо морщась, Михеич выбросил окурок и сразу же закурил новую папиросу. Посланные Багром люди вряд ли доберутся сюда раньше чем через час, да и то лишь в том случае, если всю дорогу будут гнать как на пожар. Так что можно было позволить себе не торопясь выкурить папироску, раз уж удовольствие от предыдущей испорчено. Михеич, вся жизнь которого прошла по гарнизонам и военным городкам, очень ценил такие вот спокойные минуты, когда можно было просто сидеть и, ни о чем особенном не думая, наслаждаться тишиной. Между делом он решил, что не зря поленился сегодня рыбачить: пришлось бы прервать процесс на самом интересном месте и срочно грести к берегу.
Докурив, он вернулся в дом и некоторое время возился в подвале, инспектируя запасы и совершая еще кое-какие действия, узнав о которых Багор был бы очень удивлен. Да что там Багор! Хозяин не поверил бы своим ушам, расскажи ему кто-нибудь, чем занимается смотритель его загородного дома, готовясь к приему высоких гостей. Подумав о хозяине, Михеич кривовато усмехнулся: какая разница, поверил бы или нет? Ему хватило бы намека, невзначай оброненного слова, смутной тени подозрения... Места здесь заповедные, родных и близких у бывшего прапорщика Уварова нет, так что...
Додумывать эту мысль до конца не хотелось, да и надобности в том не было никакой: все передумано уже не раз и не два, и ничего с тех пор не изменилось.