— Не отрекусь!
— Увидим. — Рафаэль жестко усмехнулся. Аристократическое лицо стало отталкивающе надменным, глаза оставались слепыми. — Лоцман, я жду от тебя клятвы — иначе твоей Марии не станет.
— Кто сказал, что ты не запрограммируешь ее так и так? Ты, либо Лусия, либо Ингмар.
— Без нее ты погибнешь — а мы не хотим твоей смерти. Клянись.
Актеры не хотят смерти Лоцмана — значит, в них еще что-то осталось от прежних ролей.
— Хорошо, я уйду. Но вы оба поклянитесь, что не тронете Марию.
Виконт отнял руку от горла Богини, вытянул вперед:
— Клянусь. Лусия?
— Клянусь, — промолвила актриса. Острие кинжала воткнулось Лоцману в спину чуть глубже.
— Клянусь, что не вернусь в Большой мир, пока актеры Поющего Замка находятся здесь, — отчеканил охранитель мира.
Рафаэль склонил голову:
— Прощай.
Он и Лусия исчезли. Мария потерла горло, перевела дух.
— Чертовщина какая-то. Эти клятвы… Как будто их нельзя нарушить.
— Клятва Лоцмана и дворянина — дело серьезное. Но считайте, что мы с вами легко отделались. Лезьте сюда.
Мария перебралась через ограду, подобрала цветы.
— Да вы как будто не огорчены? — удивилась она. — Вас прогнали, а вы улыбаетесь?
— Мария, — сказал он проникновенно, — я только что избавил вас от позора, а себя — от смерти. Стоило Рафаэлю вас запрограммировать — и всё погибло. Я имею право улыбаться.
— Но вы уйдете из нашего мира?
— Безусловно. Однако сначала отвезу вас домой.
— Господи, — сокрушенно вздохнула Богиня, — кто бы подумал, во что я ввяжусь на старости лет!
Ее дом стоял на участке, засаженном низкорослыми, жалкого вида, корявыми яблонями. Больше здесь ничего не росло: только трава да яблони, да мелкие георгины у крыльца. Мария осмотрела участок, словно увидела его новыми глазами.
— Странно выглядит, правда? Муж посадил яблоньки в тот год, когда родился наш малыш. А потом… ну, когда… мы поменяли дом, переехали подальше от моря Я не могла слышать плеска волн. Яблони решили забрать с собой. Выкопали, перевезли — а они плохо прижились на новом месте. Видите какие? И яблок почти не дают.
Лоцман остановил машину у крыльца.
— Можно, я зайду к вам на пару минут?
— Со всем моим удовольствием. — Мария оживилась. — Если хотите, я вас и кофе напою.
Он занес в дом сверток с наручниками и стилетом, отдал Богине револьвер. У нее расширились глаза.
— Это называется незаконным хранением оружия. И карается по закону.
— Спрячьте пока. Пусть полежит.
Мария сунула всё в бельевой шкаф, под стопку простыней.
— Что еще? Кофе?
— Спасибо, нет. — Лоцман оглядывал стеллажи с массой книг, рабочий стол с компьютером. — У вас есть фотографии мужа? Покажите.