Ух, как я был счастлив! И родители мной гордились. А потом Чернобыль… Отец туда поехал по долгу службы и по зову сердца, он такой был, ну и нахватался там… Через полгода сгорел. А мама еще пожила, порадовалась моим успехам, внука понянчила. А потом ее парализовало. Два года она лежала, даже говорить не могла. Моя жена не выдержала, забрала сына и ушла. Вот тут я узнал, почем фунт лиха! Всему научился. В общем-то справлялся, только глаз маминых вынести не мог… Она так страдала, когда я ее обихаживал. Потом, к счастью, нашлась одна женщина-баптистка, которая согласилась за ней ходить, и мама успокоилась. Я тогда мало зарабатывал, все деньги уходили на сына и сиделку, вот и начал сниматься в сериалах, за них платили прилично. Я поначалу не относился к этому серьезно, а именно сериалы и принесли мне настоящий успех. Единственное, что могу сказать, — я всегда работал честно…
А потом мама умерла, и я остался один. Жена хотела вернуться, но я не принял… Один раз она меня предала, значит, легко предаст и еще.
— А что ж больше не женился? Думаю, недостатка в претендентках у тебя нет.
— Что верно, то верно, — засмеялся он. — Но знаешь, Шадрина, неохота связывать себя… Я все сам умею и живу так, как хочу, никому не отчитываясь. Мне хорошо…
— Я тебя понимаю, в одиночестве есть много прелести.
— Конечно! А особенно когда ты целыми днями и ночами на людях… Зимой я живу в Москве, летом стараюсь как можно чаще бывать здесь. Знаешь, я в детстве ненавидел эту дачу, меня заставляли тут вкалывать на огороде, воду таскать… Когда мама слегла, я хотел продать к черту эту халупу, но дача была записана на ее имя, доверенности не было, словом, канитель, а времени ни на что не хватало, замотался и не продал, а потом, уже после ее смерти… Как сейчас помню, какие-то неприятности были, устал как бобик и буквально приполз сюда.
А тут сирень, соловьи поют, воздух свежий. Ну я и пропал. А когда начал вещи разбирать, нашел письма отца к маме, он часто уезжал надолго на полигоны и писал ей… Такие хорошие письма, чистые, наивные в чем-то, сейчас, наверное, таких писем уже никто не пишет… И в этих письмах он мечтает о своем домике за городом, а в более поздних, когда домик уже был, дает маме советы, как в его отсутствие сделать то-то и то-то… И я понял, что просто не имею права продать… И сносить не хочу, вот и взялся сам тут колупаться… Иногда с другом приезжаю, он инженер-строитель, дельные советы дает…
— А поклонницы тебя тут не одолевают?
— Пока, слава богу, нет, — засмеялся он. — Динка, слышишь, как соловьи поют? А в твоем этом городишке есть соловьи?