— Так что, могу я получить лекало, дорогой Тьерино?
— Ну разумеется. Массимо принесет его вам к вечеру.
— Пусть оно будет выглядеть чем-то вроде насеста для небольшой птицы. Ради сюрприза я разыграю комедию.
— Птицы? Как оригинально. И как тонко придумано. Да, жаль, что вы не у меня работаете.
Тогда бы моя скромная лавка могла стать торговым домом, дорогой маэстро.
Тьерино смотрел на Бенвенуто с восхищением и завистью. Он понимал толк в красоте и изяществе, но сам не мог создать ничего, кроме процветающей торговли.
— Спрячьте кольцо и пришлите мне вашего посыльного. Сколько, кстати, я буду должен вам, сударь?
— Если кольцо не придется подгонять, то…
Давайте решим это после примерки.
— Надеюсь, за пару дней цена не подскочит?
Ха-ха. — Белозубая улыбка Бенвенуто приводила в восторг не только его приятельниц, но и детей всей округи.
— Ну что вы такое говорите. Друг мой! Не понимаю вас. Конечно, все будет в полном порядке. Счастливой примерки.
— Прощайте, сударь.
Они пожали друг другу руки и разошлись.
Бенвенуто покинул лавку и скорою походкой направился к дому своего главного заказчика.
Господин Юрьев прибыл во Флоренцию поздней осенью из Санкт-Петербурга. Миссия графа состояла в том, чтобы встретиться здесь с известными скульпторами, оценить их мастерство и распределить заказы.
Все дело в том, что во время наводнения в петровском Летнем саду безвозвратно погибло множество садовых скульптур. Более сотни их не досчитались, описывая убытки, нанесенные стихией.
Работы Альдоджи более всех приглянулись Юрьеву. К тому же он весьма споро резал мрамор. Его эскизы и рисунки пленили русского вельможу. Таким образом заказ на первые шесть скульптур был отдан Бенвенуто Альдоджи. И сегодня предстояла приемка эскизов.
Юрьев подолгу разглядывал растушеванные карандашные наброски, кое-где тронутые углем, дабы выгодно подчеркнуть объемность фигур.
Сами изображения являли собою виды фигур с разных точек и некоторые детали. В том числе декор обуви, оружия и символики. Наконец Юрьев отложил в сторону пять комплектов эскизов и задумался над шестым.
— Что-то вас смущает, господин Юрьев? — равнодушно осведомился Бенвенуто и подсел поближе, чтобы понять что именно.
— Видите ли, дорогой маэстро, композиция безупречна, детали тоже. Бы выполнили все, о чем мы договаривались. Меня смущает только одно. Лицо. Если позволите, мне кажется, выражение должно быть помягче, и головка чуть поменьше… Что скажете?
— Надо искать новую натурщицу.
— За чем же дело стало? Во Флоренции таких, надо полагать, немало.
— Что верно, то верно. Дело в том, что денег вы мне дали только на шестерых. А эта будет уже седьмая…