— Вы заметили, что он наркоман? — спросил Рённ.
Бьёрк покачал головой.
— Не сразу. Но через несколько дней утром он достал шприц и я понял, что он наркоман. Да он и меня спрашивал, не хочется ли мне тоже, но я наркотики не употребляю.
Бьёрк подвернул рукава рубашки выше локтей. Рённ окинул опытным взглядом его руки и убедился, что он, по-видимому, говорит правду.
— У вас тут не так уж много места. Почему же вы разрешили ему жить здесь так долго? Он платил за квартиру?
— Я считал, что он парень что надо. Прямо за ночлег он не платил, но денег у него хватало и он всегда покупал еду и напитки и вообще все, что нужно.
— А где он брал деньги?
— Этого я не знаю. Да меня это и не касалось. Во всяком случае он не работал.
Рённ снова посмотрел на руки Бьёрка, черные от въевшейся в них грязи.
— А вы где работаете?
— Я ремонтирую автомобили, — сказал Бьёрк. — Может, вы чуточку поторопитесь, а то у меня скоро свидание с подругой. Что вы еще хотите знать?
— О чем он говорил? Он рассказывал что-нибудь о себе?
— Говорил, что плавал на море, но это было давно. Еще говорил о женщинах. Особенно об одной, с которой он жил недавно, но у них что-то там не сложилось. Говорил, что она была лучше матери. — Он помолчал. — С матерью трудно кого-нибудь сравнивать, — грустно добавил он. — А так, вообще, он не слишком любил рассказывать о себе.
— А когда он отсюда переехал?
— Восемнадцатого октября. Помнится, как раз было воскресенье, день его именин. Он забрал почти все свои вещи, оставил только это. Все его барахло могло бы поместиться в багажнике. Сказал, что нашел себе квартиру, но через несколько дней заскочит ко мне. — Бьёрк погасил сигарету в стоящей на полу чашке. — А потом я уже не видел его. Сиван сказала, что он умер. Он действительно был одним из тех, в автобусе?
Рённ кивнул.
— И вы не знаете, в какой среде он потом вращался?
— Понятия не имею. У меня он больше не появлялся и я не знаю, куда он подевался. Он здесь у меня познакомился со многими приятелями, а я так и не видел никого из его друзей. И вообще мне мало что о нем известно.
Бьёрк встал, подошел к висящему на стене зеркальцу и причесался.
— Вы уже знаете, кто это был? Я имею в виду того, из автобуса.
— Нет, пока еще не знаем.
Бьёрк начал переодеваться.
— Мне надо привести себя в порядок, — сказал он. — Подружка ждет.
Рённ взял коробку и направился к двери.
— Значит, вы не имеете ни малейшего понятия, куда он подевался после восемнадцатого октября?
— Я ведь уже сказал, нет. — Он вынул из комода чистую рубашку и разорвал наклейку прачечной. — Я знаю только одно, — добавил он.