— Что? — Николай Николаевич схватил со стола подсвечник.
— Спокойно, — жестко сказал Лот, схватив Николаева за кисть, сильно сжав ее при этом. — Сядьте. И на пять минут наберитесь терпения. Я расскажу вам о вашем младшем брате — Марке Рубинчике — он же Евгений Гринев, или Джин Грин — капитан зеленоберетчиков, агент американской разведки. Кстати, его вчера арестовали. Очередь за вами. Теперь вы выслушаете меня?
— Допустим! — Потрясенный Николай Николаевич взял себя в руки и, сделав вид, что он наконец-то смирился, полузакрыв глаза, глубоко уселся в кресло. Белки глаз у Лота были кроваво-черными, как у утопленника.
— Если вы дадите согласие работать с нами, повторяю, только работать, — продолжал Лот, — в вашем распоряжении будет институт, укомплектованный лучшими счетно-вычислительными машинами «Ай-би-эм». Вы будете жить в роскошной вилле под Аннаполисом на берегу океана. — Лот подошел поближе к Николаю Николаевичу и сел на краешек стола, готовый отреагировать на любое движение Николаева. — Вашим соседом по даче будет правнук великого Льва Николаевича граф Толстой… Он преподает в военно-морской академии. Вам будет положен оклад сто сорок пять тысяч долларов в год. Две, три, пять, сколько хотите, машин. Кроме того, вас ждет наследство вашего батюшки — восемьдесят тысяч долларов, а главное — наука, чистая наука с неограниченными возможностями, без вечного вмешательства властей. Паспорта для вас и Инги готовы. Вот они!..
— Убирайтесь к черту! — Николай Николаевич молодо поднялся в кресле. — Мне плевать на ваши виллы под Аннаполисом, на ваши «Ай-би-эм» и на вас да, да, на вас, господин Рунке. Или как вас там величают.
Он рванулся к Лоту, но был тотчас же отброшен мягким, но настойчивым толчком в грудь.
— А на это вам тоже наплевать, господин профессор? — Лот бросил ему под ноги фотографии его и Джина, улыбающиеся лица его и Лота у рояля, фотокопии некоторых его рукописей.
— Вы думаете, бесследно пройдет ваша встреча с отцом в 1960 году? — продолжал Лот, склонившись над ним. — Думаете, вас простят, когда узнают, что вы — Николай Гринев, сын уездного предводителя дворянства, бывшего ординарца при наместнике, кавалера святой Анны, награжденного офицерским Георгиевским крестом, активиста белого движения?.. Думаете, вам простят вашего братца — агента ЦРУ? А наш сегодняшний разговор? Вы, кажется, интересовались встречными условиями?
— Вон отсюда, гад! — закричал Николай Николаевич. — Вон!
Он закричал так громко, как только мог, в надежде, что не только Инга, но и соседи услышат этот истошный вопль.