— Бануин был среди сотни студентов, пришедших на лекцию. Он не мог поверить своим глазам и внезапно обнаружил, что поднимается со своего места и идет прямо к рыцарям, которые тащили упирающегося профессора к выходу.
— В чем его обвиняют? — услышал он собственный голос, эхом отдающийся в большом зале.
К нему подошел один из рыцарей.
— Ты пытаешься нам помешать? — грозно спросил он.
— В чем его обвиняют? — повторил Бануин. — Сенкра примерный гражданин и прекрасный учитель.
Рыцарь посмотрел ему в глаза:
— Нам сообщили, что он последователь культа, мы забираем его в Храм на слушание дела.
— Но это ошибка! — воскликнул Бануин. — Сенкра всегда осуждал культ и его последователей.
— Вот именно! Вот именно! — взмолился Сенкра. — Произошла ошибка!
Рыцарь шагнул к Бануину:
— Ты испытываешь мое терпение, парень. У меня нет времени на пустые споры.
Бануин собирался что-то возразить, но рыцарь ударил его кулаком в висок, Бануин свалился на пол и почти потерял сознание. Он не знал, кто поднял его на ноги, увел в соседнюю комнатку и усадил на стул.
Открыв глаза, он увидел Маро, прикладывающего к его виску влажную ткань. Бануин удивился, обнаружив, что кусок ткани насквозь пропитан кровью.
— Мне нужно в Храм, — проговорил он, — это несправедливо.
— Сиди спокойно, — пытался урезонить его Маро, — тут дело не в справедливости.
— Он не исповедует культ, — сказал Бануин.
— Конечно, нет, но на него донесли.
В комнату вошел другой юноша, неся чашку с водой. Он протянул ее Бануину. Глотнув воды, Бануин почувствовал сильную тошноту и жуткую головную боль.
— Мне… нужно прилечь, — только и смог прошептать они упал бы, если бы не поддержка Маро,
У Бануина все поплыло. перед глазами, а Маро с другом перенесли его в крохотную каморку без окон и положили на складную кровать. Бануин тут же потерял сознание, а очнувшись, увидел, что на дальней стене зажгли фонарь. Он лежал не шевелясь, его по-прежнему мутило, но головная боль стихла. Бануин дотронулся до виска и нащупал покрытую коростой шишку. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Маро.
Бануин повернулся на бок и увидел, что темноволосый юноша до сих пор сидит около него.
— Они увели его, — проговорил Бануин.
— Увели, — подтвердил Маро.
— За что? — спросил Бануин, закрывая глаза.
Город во власти страха, так что не имеет смысла спрашивать, за что задержали невиновного. Культ Древа исповедует не более тысячи человек, но за три года на костре, виселице и плахе казнено более четырех тысяч. Более влиятельным и богатым разрешается принять яд.
Бануин не ответил, он чувствовал, как пелена спала с его глаз. Он так хотел стать гражданином Города, а теперь получалось, что он просто не желал видеть правду. Он не желал говорить об этом ужасе, не желал даже думать о нем и создал для себя образ прекрасного Города — центра науки и культуры.