— Тебе не спасти его, дружище.
— Я спасаю не столько его, сколько себя, — сказал Бануин и уселся на заднее сиденье двуколки.
Кучер щелкнул хлыстом, и повозка покатила по улице.
Бануин откинулся на подушки и стал смотреть на медленно проплывающий мимо Город.
Улицы полны людей, спешащих на ужин перед походом в театр, карет, экипажей, в которых разъезжала в основном богато одетая знать. На центральных улицах горели высокие железные фонари, а в переулках слуги вывешивали фонарики на веревках.
В ночи Город походил на сияющий драгоценный камень, но молодой ригант разочаровался в его красоте.
— К какому вам входу? — спросил кучер.
— Не знаю, а что, вход не один?
— Главный вход расположен со стороны аллеи Львов, но сейчас он уже закрыт. Еще можно войти со стороны административного центра, музея и казарм Рыцарей.
— Сегодня арестовали моего друга.
Кучер помрачнел, и Бануин почувствовал, что он испугался.
— Значит, вам нужно здание тюрьмы.
Повозка покатила дальше к центру, огибая слева Триумфальную арку и Сад Памяти. В этом районе меньше и людей, и горящих фонарей.
У Бануина снова заболела голова, его слегка замутило. Юноша обдумывал, не вызвать ли видение. Он не использовал свой дар с того трагического дня в Ассии, когда увидел Рыцарей Камня, отплывающих за Аппиусом и дочерью, и узнал, что они сделают. Лицо Бануина покрылось потом, в животе образовался комок. Тот, кто не обладает даром, никогда не поймет паники, охватившей его тогда. Видеть живыми людей, которых только что видел мертвыми! Сидеть с ними за столом, смотреть, как они улыбаются и смеются, и знать, что завтра они будут корчиться в смертельной агонии. Обладать такой властью и не иметь возможности что-то изменить. Бануин поддался желанию все бросить и бежать, он хотел спасти себя и Друга.
Но Бэйн был ригант, и даже неотвратимость смерти не удержала его от попытки спасти Аппиуса и Лию.
— Вот этот вход, — объявил кучер, останавливая пони не далеко от ворот.
Бануин расплатился и вышел, а кучер тут же развернул повозку и уехал.
Бануин подошел к зданию. Как и все крупные заведения Города, оно было облицовано белым мрамором и украшено статуями. Тяжелые решетчатые ворота из бронзы были открыты, и их охраняли два рыцаря, вооруженные копьями с железными наконечниками. Белые плащи означали, что это элитная часть, личная охрана Наладемуса.
Молодой ригант приблизился к одному из стражников:
— Могу я видеть кого-нибудь из руководства?
— Желаешь сообщить имена предателей? — спросил стражник.
— Нет, сэр, сегодня арестовали моего учителя, и я хочу за него заступиться.