— И на этом строилась его защита? «Мой мозг приказал мне сделать это»?
Во взгляде О'Доннелл промелькнуло недовольство.
— Синдром растормаживания является официальным неврологическим диагнозом.
— Я понимаю, но в суде он принимался в расчет?
Последовала ледяная пауза.
— Наша судебная система до сих пор оперирует понятиями, принятыми еще в девятнадцатом веке. Неудивительно, что суды игнорируют заключения неврологов. В общем, тот человек ожидает сейчас исполнения смертного приговора в Оклахоме. — Помрачнев, О'Доннелл вытащила рентгеновские снимки из проектора и убрала их в конверт.
— И какое это имеет отношение к Уоррену Хойту?
О'Доннелл подошла к столу, взяла другой конверт и извлекла из него следующую партию рентгеновских снимков. На экране появились новые изображения черепа, фронтальный и боковой виды, но уже меньших размеров. Это был череп ребенка.
— Этот мальчик упал, взбираясь на забор, — сказала О'Доннелл. — Упал лицом вниз и ударился головой о мостовую. Взгляните на фронтальный снимок. Видите крохотную трещину, которая тянется вверх над левой бровью?
— Вижу, — кивнула Риццоли.
— А теперь посмотрите на имя пациента.
Риццоли вгляделась в надпись, сделанную по краю снимка, и оцепенела.
— Ему тогда было десять лет, — продолжила О'Доннелл. — Нормальный активный мальчик, росший в богатом пригороде Хьюстона.
По крайней мере так записано в его педиатрической карте и характеристике из начальной школы. Здоровый ребенок, умственное развитие на уровне выше среднего. Хорошо ладил со сверстниками.
— Пока не вырос и не начал их убивать.
— Да, но почему Уоррен стал убивать? — О'Доннелл вновь обратилась к снимкам. — Эта травма могла быть причиной.
— Ну, знаете, я тоже упала с перекладины, когда мне было семь лет. Занималась на домашнем турнике. Сильно ударилась головой. Но я же не режу людей.
— И все равно вы охотитесь на них. Так же, как и он. Что ни говори, а вы — профессиональный охотник.
Риццоли почувствовала, как ее обдало жаром ярости.
— Как вы смеете сравнивать меня с ним?
— Я и не сравниваю, детектив. Но только подумайте, какие чувства вы сейчас испытываете. Вы ведь с радостью ударили бы меня, не так ли? Так что вас останавливает? Что сдерживает? Мораль? Хорошие манеры? Или просто холодная логика, которая подсказывает, какие могут быть последствия? Боязнь того, что вас арестуют? Все эти перечисленные факторы удерживают вас от нападения на меня. И этот мыслительный процесс проходит как раз в лобных долях головного мозга. Благодаря этим нейронам вы способны контролировать свои деструктивные импульсы. — О'Доннелл сделала паузу. И многозначительно добавила: — Хотя и не всегда.