Он покинул ресторан, пересек Атлантик-авеню и быстро двинулся в сторону Теннесси-авеню. Он вышел на Теннесси-авеню и зашагал все быстрее. Входя в отель, он чувствовал себя легко и уверенно.
В отеле было жарко, и темно, и тесно, и душно от запаха людей, которые жили в этих комнатах. Харбин подошел к двери своего номера и открыл ее.
Первое, что он увидел, — два широко открытых чемодана с вываленным наружу содержимым. Третий чемодан, тот, в котором находились изумруды, был закрыт.
Второе, что он заметил, — Бэйлок. Он лежал на полу, подогнув колени. Глаза Бэйлока были широко открыты, они почти вылезали из орбит, и зрачки Бэйлока как будто смотрели на его лоб. Кровь из раскроенного черепа струилась широким потоком, который становился еще шире, достигая плеча, а потом превращался в блестящую красную ленту, протянувшуюся к локтю.
Бэйлок был еще жив, и, пока Харбин стоял и смотрел на него, он пытался открыть рот, чтобы что-то сказать. Это было все, что мог сделать Бэйлок. Едва приоткрыв рот, он уронил голову на пол и умер.
Харбин позволил своей голове медленно повернуться и посмотреть на нераскрытый чемодан. Чемодан сказал ему все, что Харбин хотел знать. Ему нужно было принять какое-то решение, но он понимал, что оно все равно запоздает. Добежать до двери не было времени, а выпрыгивать в окно — просто глупо. Чуть-чуть приоткрытая дверь кладовки теперь растворилась вовсю, и оттуда вышел Чарли Хэкет с револьвером в руках. Рукоятка оружия, которой Хэкет раскроил Бэйлоку голову, была красной от крови.
— Ради Христа, — сказал Харбин, — не пускай в ход эту вещицу, не теряй головы. Что бы ты ни делал, не теряй головы.
— Заткнись! На кровать, лицом вниз.
Харбин лег на кровать и уткнулся в подушку. Он полагал, что сейчас примет удар, как принял его Бэйлок. Его губы двигались, касаясь подушки.
— Это тебе ничего не даст.
— Кончай базарить, — сказал Хэкет, — разве что тебе есть что продать.
Харбин заставил себя сосредоточиться на закрытом чемодане, на чемодане, который Хэкет уже собирался было открыть, когда в коридоре послышались шаги, заставившие Хэкета скользнуть обратно в кладовку. Харбин думал о том, что делает сейчас Хэкет. Он спрашивал себя, осматривает ли Хэкет тот чемодан.
— Где изумруды?
В голосе Хэкета неожиданно послышались истерические нотки, и Харбин слегка воспрянул духом.
— Поговорим как деловые люди, — сказал он.
— Ты не в том положении, чтобы говорить как деловой человек.
— Ты хочешь получить изумруды?
— Прямо сейчас.
— В таком положении я не могу этого исполнить, — сказал Харбин. — Я не могу создать для тебя изумруды прямо из воздуха. Все, что я могу, — это привести тебя туда, где ты найдешь их.