— А куда поедем-то, тащ ка трете ранга? — спросил кто-то из нас.
— Поедем далеко! Поедем, молодые люди, в Сов.Гавань, служить в 93 бригаду БЭМ, Сахалинской флотилии.
— А на какой корабль? — вырвалось у меня.
— На хороший! — усмехнувшись сказал один из чубатых старшин — Алё! Вы чё, не слышали, шесть секунд вам на сборы. Бегом!
Это только кажется, что на Дальнем Востоке всё рядом. В смысле сам Дальний Восток далеко, но если туда доехать там всё вместе и рядом. Владивосток, Курилы, Камчатка, Сахалин… А на самом деле всё это довольно далеко друг от друга. От Владивостока до города Советская Гавань было далеко. Нужно было ехать почти двое суток. К тому же наш военный поезд был далеко не скорый и не экспресс. В общем, я успел поесть и насытиться тушенкой с белым хлебом и сладким чаем, который был почти бесцветный, но его было хоть залейся. Потом я выспался в досталь и спал уже просто так… Очень хотелось помыться, но это было терпимо и уже слишком.
Я лежал на верхней полке и улыбался. Мне было хорошо. На корабль уже хотелось не очень, а точнее совсем не хотелось. Лучше было бы вот так ехать, ехать и всё…
Мы прибыли на станцию «Сов.гавань сортировочная» вечером, без промедления высыпали на перрон и задышали паром, подсвеченным железнодорожными яркими фонарями.
Представляете, мы в чёрных шинелях на белом снегу, хрустим свежим снегом, который выпал за день. Из соседнего вагона высыпали морские пехотинцы. Они были тоже в черных шинельках, только каких-то коротких, и брюки у них были заправлены в короткие сапоги, а так… точно такие же, как мы, только выше ростом.
Мы, чёрные на белом снегу, пар от нашего дыхания, пар от вагонов… Всё как в черно-белом кино про войну.
Как же не хотелось выскакивать из тёплого и душного вагона на этот свежий снег. И уже невыносимая учебка вспоминалась, как вполне возможное для жизни место, где было плохо, но всё знакомо… Были знакомы все доски пола в проходе между койками, эти доски я так тщательно и с такой ненавистью драил. Была привычна моя койка, вторая от прохода слева, плохая и однообразная еда, грубость и унижение, унижение бессмысленными делами, которых было много. Оказывается, я привык к этому. Я даже привык всё это ненавидеть и привык хотеть скорее попасть на корабль.
Весь мой организм привык к быстрому просыпанию в шесть утра, руки и даже пальцы привыкли к каждой пуговице грубой матросской формы, тело привыкло ко сну в любой позе, а сознание привыкло к тому, что у меня нет имени, и забыло, как это можно жить… Просто жить. Но в то же время весь я, весь мой организм и сознание чего-то хотели. Чего-то другого… И там, на перроне станции «Совгавань сортировочная» стало выясняться, что то, чего хочется, наверное скоро не сбудется…