— Скорее полезай в ванну, пока не простудилась, — позвала Даниелла.
Погрузившись в горячую воду, Аманда уловила запах роз. Даниелла аккуратно приподняла волосы Аманды, чтобы не замочить их, и подала ей круглое французское мыло и мочалку. Намылив мочалку, Аманда машинально стала мыться, но тут ее снова охватила дрожь.
Даниелла принесла на подносе Маленькую рюмку.
— Бренди.
— Слава — Богу! — Аманда залпом проглотила, обжигающую жидкость. — Еще! — задыхаясь, попросила она Даниеллу.
Даниелла вновь наполнила рюмку, и Аманда одним глотком осушила ее. И тут же разозлилась на себя. Она ведет себя как последняя трусиха. Кто он такой, чтобы так его бояться? Он хотел свадьбы, но она просто не готова стать его женой. Эрик поймет, она заставит его понять.
Тщательно вымывшись, Аманда встала и завернулась в протянутое Даниеллой полотенце. Потом она стояла дрожа, пока Даниелла надевала на нее тонкую, отделанную кружевами шелковую рубашку.
Несмотря на то что в камине горел огонь, Аманда чувствовала ночную прохладу. Ее дрожь вовсе не вызвана страхом, окончательно уверила она себя.
— Спокойной ночи, дорогая! — проговорила по-французски Даниелла, нежно поцеловав ее в щеку.
— Ты уходишь! — воскликнула Аманда.
— Ну конечно, — сказала Даниелла, покачав головой. Но не успела она повернуться, чтобы выйти, как дверь распахнулась и вошел Эрик.
Его темные волосы были влажными, словно он принял ванну где-то в другом месте. На нем был длинный бархатный халат, перехваченный поясом. Курчавые темные волоски выглядывали из-под воротника халата, там, где он расходился на груди. Аманда словно загипнотизированная уставилась на эту грудь, почувствовав, что вот-вот упадет.
— Прошу простить меня, милорд, — быстро проговорила Даниелла.
— Спокойной ночи, Даниелла, — сказал он, не отрывая глаз от жены.
Даниелла вышла из комнаты, дверь за ней закрылась.
Аманда облизала губы И откашлялась, отступая к окну.
— Эрик…
— Да? — Он шагнул к ней. В его движениях была грация дикой кошки и такая же спокойная решимость.
— Я… ох… я не могу!..
— Не можешь?
— Я не могу этого.
— Вот как? — Он помолчал, вежливо улыбаясь. — Что значит не можешь?
— Я… — Аманда опустила взгляд на свою рубашку и застыла в ужасе, поняв, что тончайший шелк облепляет твердые бугорки ее сосков и не скрывает рыже-золотистого треугольника между бедер. Она быстро подняла глаза на мужа, жалея, что не может сорвать с окна занавеску и закутаться в нее. Он снова двинулся вперед. Она замотала головой:
— Эрик, умоляю тебя, будь джентльменом и пойми…
Он вновь остановился, как бы раздумывая над ее словами.