Бованье не врал: его голос звучал правдиво. Шиффер расхаживал из угла в угол, не сводя с него глаз.
– Как по-твоему, что произошло в банях?
– Не знаю. Может, рэкет. Кто-то заявился наказать за недоимку...
– Кого, Гурдилека? Да кто бы осмелился?
Капитан поправил воротник кожаной куртки, как будто она натирала ему шею.
– С турками никогда не знаешь, чего ждать. Может, в квартале новый клан появился. Или это курды. Черт, это их бизнес, парень. Гурдилек даже жалобу не стал подавать. Так, протокол составили, и все.
Шиффер сделал новое потрясающее открытие. Итак, хозяин "Голубых ворот" не сообщил ни о похищении Зейнеп, ни о Серых Волках. И Бованье искренне верил в свою версию о рэкете. Никто не связал налет на бани с найденным два дня спустя первым трупом.
– Как ты поступил с Земой Гокальп?
– В участке мы дали ей одежду и одеяла. Ее трясло, как в лихорадке. Нашли паспорт, зашитый в юбку. Ни визы, ничего. Клиентка Службы иммиграции. Я отправил им отчет по факсу. И в штаб, на площади Бово, тоже отправил – чтобы прикрыть задницу. Оставалось только ждать.
– И что же?
Бованье вздохнул, почесал пальцем под воротником.
– Она все тряслась и тряслась. Как безумная. Зубы клацали, не могла даже глоток воды сделать. В пять утра я решил отвезти ее в Святую Анну.
– Почему ты, а не дежурные?
– Эти придурки хотели надеть на нее смирительную рубашку. И потом... Не знаю... В этой девушке было что-то... Я заполнил протокол по форме "32 13" и отправил ее.
Последние слова Бованье произнес почти шепотом. Он не переставая скреб затылок. Шиффер заметил на его лице угри. "Токсикоман", – подумал он.
– На следующий день, утром, я позвонил, куда следует, и направил инспекторов в Святую Анну. В полдень они перезвонили и сообщили, что не нашли девушку.
– Она смылась?
– Нет. В десять утра ее забрали полицейские.
– Какие полицейские?
– Ты не поверишь.
– Давай выкладывай.
– Дежурный врач сказал, что это были люди из Управления по борьбе с терроризмом. Я сам все проверил: они предъявили ордер, все честь по чести.
Шиффер и мечтать не мог, что его "возвращение в лоно семьи" будет обставлено с такой помпой. Он присел на край стола. Каждое его движение сопровождалось волной мятного аромата.
– Ты с ними связался?
– Пытался. Но эти парни говорить не захотели. Как я понял, мой отчет передали на площадь Бово, и Шарлье распорядился.
– Филипп Шарлье?
Капитан кивнул. Вся эта история, похоже, совершенно его ошарашила. Шарлье был одним из пяти комиссаров антитеррористического подразделения. Честолюбивый полицейский, которого Шиффер знал в 1977 году, он тогда недолго работал в подразделении по борьбе с мафией. Законченный негодяй. Не такой хитрый, как он сам, но не менее жестокий.