Изабель была в растерянности. Почему Джон не объяснил ей причину вражды между ним и Гримсби?
— Я не очень хорошо себя чувствую, — прошептала девушка, потрясенная услышанным и напуганная дьявольским блеском голубых глаз графа. — Прошу вас, пожалуйста, отвезите меня в Монтгомери-хауз.
— Я совершенно не хотел испортить вам такое замечательное утро, — Уильяму удалось взять себя в руки. Его лицо прояснилось, но на нем было виноватое выражение.
— Я понимаю. Но мне нужно домой.
На этот раз у Изабель действительно начала болеть голова.
Уильям кивнул и развернул фаэтон. В молчании они доехали на Беркли-сквер. Когда фаэтон остановился у дома Монтгомери, Уильям собирался было помочь Изабель выйти, однако она остановила его.
— Не трудитесь, — проговорила девушка и, спрыгнув на мостовую совершенно неподобающим для леди образом, поспешила по лестнице в дом.
— Изабель! — окликнул ее Уильям, но девушка, не обращая на него внимания, взлетела наверх по ступеням и захлопнула за собой парадную дверь. Она прислонилась спиной к двери и прикрыла глаза.
— Миледи, вы нездоровы? — участливо спросил Пебблс.
— У меня кружится голова, — открыв глаза, ответила Изабель.
— Позвольте я помогу вам подняться.
Изабель покачала головой, немедленно пожалев об этом движении. На подгибающихся ногах она пересекла холл и поднялась по лестнице на третий этаж.
— Самое худшее, что я могла придумать, — это попытаться примирить их! — воскликнула Изабель, едва успев войти в свою спальню.
— В чем дело, дитя мое? — посмотрев на девушку через плечо, спросила Гизела.
— Джон Сен-Жермен убил сестру Уильяма!
— Иногда, дитя мое, ты просто поражаешь меня, — заметила Гизела — и исчезла в мгновение ока.
— Не оставляй меня! — закричала Изабель, озираясь по сторонам и пытаясь понять, куда делся ее ангел-хранитель.
— Тебе нужно побыть одной и хорошо подумать… — донесся откуда-то голос Гизелы.
В течение недели Изабель отказывалась принимать посетителей и почти не выходила из своей комнаты.
Утром в последний день марта она сидела у камина наедине с беспокойными мыслями. Если бы только Гизела осталась с ней, не покинула девушку как раз тогда, когда она ей более всего нужна!..
Изабель положила флейту на пол рядом с креслом и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Последние семь дней она пыталась отогнать тягостные раздумья. Может быть, пришло время набраться смелости и попытаться самой разобраться во всем?..
Правду ли говорил Уильям Гримсби в тот день в Гайд-парке? Действительно ли герцог Эйвон убил свою жену — и избежал кары за тяжкое преступление только в силу своего высокого положения в обществе?