Токасия заметила, что Мишра проводит с другими учениками и с землекопами Ахмаля значительно больше времени, чем его брат. После ужина, пока Урза бился над тайной сочленений скелета очередной машины, Мишра сидел у костров в лагере фалладжи и развесив уши слушал сказки и легенды пустынников: те рассказывали о набегах, героях, джиннах, о том, как колдуны заточали огромные города в бутылки и превращали провинившихся людей в ослов. Как и Урза, Мишра многое узнал о транах — но о тех транах, которые жили в памяти народов пустыни, — о полубогах, которые с помощью своих таинственных машин создавали удивительные города, наводившие на всех ужас.
Токасия подозревала, что землекопы заодно научили Мишру пить набиз — крепкое вино, приправленное корицей, которое фалладжи так любили, — но решила, что не стоит пытаться вывести младшего на чистую воду. Она считала, что чем быстрее Мишра перестанет нуждаться в опеке старшего брата, тем лучше. А Урза, казалось, настолько погрузился в свои занятия, что уже и не замечал, что его брат проводит большую часть времени с другими.
Тяжелая работа под палящим солнцем закалила Мишру. Он стал мускулистее и отлично загорел, так что теперь его кожа была почти черной. Его темные волосы развевались на ветру словно знамя — Мишра вплетал в них разноцветные ленты на манер пустынников. Он раздался в плечах, окреп и в любой драке мог отныне спокойно сам постоять за себя.
Оба мальчика работали без устали, и Токасия поняла, почему Блай так хотел оставить их при себе. Она тоже очень привязалась к ним, но вовсе не из-за их трудолюбия. Дело в том, что каждый из братьев относился к своим занятиям с огромным, подчас заразительным энтузиазмом. Токасия давно перестала обращаться с ними как с детьми, говорила как со взрослыми и доверяла им. Братья отвечали ей тем же.
Вскоре мальчиков стали воспринимать всерьез, как и саму Токасию. Два года спустя новоприбывшие ученики из Пенрегона были уже одногодками Урзы и Мишры, но братья превосходили их по опыту и хорошо знали местные законы. Поэтому, помня о своем собственном первом дне на раскопе, парочка в два счета находила в группе новичков потенциальных возмутителей спокойствия и быстро давала им понять, что не потерпит никаких подначек и издевательств над слабыми. А еще два года спустя братья фактически считались главными среди учеников, так что Токасия смогла передать им бразды ежедневного правления раскопками и стала больше времени уделять собственным исследованиям машин и силовых камней.
Урза и Мишра встречали свою вторую осень в лагере Токасии, когда с новым караваном Блая в лагерь пришла весть о том, что после долгой болезни скончался их отец. Мачеха соблаговолила лично черкнуть пару строчек. В записке ничего не говорилось о наследстве, и Токасия полагала, что и в будущем речь о нем не зайдет.