Усвоен урок: на место преступления лучше надевать черные.
В комнате стоял густой запах. Хорошо еще, что вентилятор работал. В комнате пахло смесью скотобойни и выгребной ямы. Дерьмом и кровью. Чаще всего так и пахнет свежая смерть.
Простыни покрывали не только кровать, но и большую часть пола вокруг нее. Гигантские бумажные полотенца, брошенные в самую большую на свете лужу вишневого “инвайта”. Под простынями, должно быть, части человеческого тела: бугорки были слишком маленькими, чтобы быть целым трупом. Ни одного размером с человеческое тело.
– Пожалуйста, не заставляйте меня смотреть, – прошептала я пустой комнате.
– Ты что-то сказала?
Я подпрыгнула как ужаленная и обнаружила, что за спиной у меня стоит Дольф.
– Господи, Дольф, как ты меня напугал.
– Ты еще не видела, что там под простынями. Вот тогда ты испугаешься по-настоящему.
Я не хотела видеть, что там под простынями. Я уже насмотрелась за эту неделю. Лодка тонет от лишнего перышка. И это перышко бросили в мою лодку еще вчера ночью. Она уже, можно сказать, утонула.
Дольф ждал, стоя в дверях. Под глазами у него были мешки – я их не сразу заметила. Он был бледен и не успел побриться.
Все мы чего-то не успели. Но прежде всего мне надо было заглянуть под простыни. Если Дольф смог это сделать, смогу и я. Хорошо же.
Дольф высунул голову в коридор.
– Нужно помочь поднять простыни. После того как Блейк закончит осмотр, можно идти по домам. – Я думаю, последнюю фразу он добавил, потому что никто не вызвался помочь добровольно. Впрочем, Дольф не собирался ждать добровольцев. – Зебровски, Перри, Мерлиони, тащите сюда свои задницы.
Мешки под глазами Зебровски напоминали синяки.
– Привет, Блейк.
– Привет, Зебровски. Дерьмово выглядишь.
Он усмехнулся мне:
– А ты по-прежнему свежа и прекрасна, как весеннее утро.
– Это точно, – согласилась я.
Детектив Перри сказал:
– Мисс Блейк, как приятно видеть вас снова.
Я не удержалась от улыбки. Перри – единственный полицейский, который останется вежливым, даже стоя над окровавленными останками.
– Я тоже рада вас видеть, детектив Перри.
– Ну что, поехали? – сказал Мерлиони. – Долго вы будете ворковать? – Мерлиони был высоким, хотя не столь высоким, как Дольф. А кто был? Его короткие седые волосы торчали во все стороны. На нем была белая рубашка с закатанными рукавами и галстук с ослабленным узлом. Кобура на левом бедре казалась бугристым бумажником.
– Если ты так торопишься, Мерлиони, поднимай простыню, – сказал Дольф.
Мерлиони вздохнул:
– Ну ладно, ладно. – Он опустился на корточки и взялся за край простыни. – Ты готова, девчушка?