— Вы можете позволить себе платить пятьдесят долларов в день? — спросил я, вынуждая клиента перейти в оборону.
— Разумеется, могу, — фыркнул он. — В противном случае я бы сюда не пришел.
Я поймал взгляд Берты.
— Все в порядке, вы здесь, — сказал я ему.
Он долго колебался, очевидно пытаясь прийти к решению. Затем произнес:
— Отлично, это как раз работа, где нужно будет действовать больше головой, чем мускулами. Возможно, вы с ней справитесь.
— Я не люблю работать на человека, у которого с самого начала возникают сомнения, — сказал я. — Почему бы вам не обратиться в агентство, в большей степени соответствующее вашим ожиданиям?
Берта Кул пристально посмотрела на меня.
— Мне нужно найти одного человека, — наконец решился Колхаун.
— Возраст? — спросил я.
— Около тридцати, — ответил он. — Возможно, тридцать два.
— Опишите его внешность.
— Рост примерно пять футов одиннадцать дюймов, весит сто восемьдесят пять фунтов или около того.
У него волнистые волосы, голубые глаза. Очень притягателен.
— Фотография? — спросил я.
— Фотографии нет.
— Фамилия?
— Хейл. Х-е-й-л. — Его зовут Колберн. Подписывается как К.И. Хейл. Я слышал, близкие друзья зовут его Кол.
— Последнее место жительства?
— Биллинджер-стрит, дом 817. Там он снимал квартиру номер 43, но неожиданно съехал. Мне кажется, он не взял с собой ничего, кроме чемодана.
— А как насчет квартплаты?
— Полагаю, он уплатил по двадцатое число.
— Род занятий?
— Насколько я знаю, он писатель.
— Тот район, — сказал я, — облюбовала богема. Там много писателей и художников.
— Совершенно верно, — согласился Колхаун. Могу я спросить, для чего вам нужно найти Хейла?
— Хочу с ним поговорить.
— Так что от нас требуется?
— Найдите его. Слежки за ним вести не надо. Только укажите мне место, где он находится сейчас.
— Это все?
— Это все.
— А Хейл — действительно писатель?
— Полагаю, он работает над книгой. Вернее, я это точно знаю, но не имею ни малейшего представления, о чем она. Мне известно, что у него на этот счет имеется собственная теория, согласно которой, когда обсуждаешь незаконченное произведение, аудитория делится на два лагеря — один сочувствует тебе, другой выражает явную антипатию. Если аудитория настроена неприязненно, это подрывает уверенность писателя в себе. Благосклонность публики заставляет пускаться в излишние рассуждения, отчего творческой энергии на подобные разговоры тратится больше, чем на сам процесс написания.
— Тогда получается, что он скрытный?
— Сдержанный, — уточнил он.
Я бросил на клиента оценивающий взгляд — на нем были простые, хорошо отутюженные брюки, дорогая спортивная куртка, дакроновая рубашка с короткими рукавами и галстуком в виде шнурка с застежкой, в которой сиял ярко-зеленый камень.