Это означало, что она тайком путешествовала из какого-то отдаленного пункта и приезжала сюда, в холмы, по причине, известной только ей и, очевидно, Ди.
Над тайной, которая влекла ее к дому врагов, он не хотел размышлять. Райннон лишь понимал, что ей угрожала какая-то опасность, и он, Райннон, никогда ее больше не увидит. Никогда, даже при мгновенной вспышке спички!
Он несколько раз повторил это себе, но утверждение не имело смысла — все равно, что он объявил бы себе, что никогда больше не увидит голубого неба или желтого осеннего поля.
Он думал и о других вещах. Как сказать шерифу, что он устал от такой жизни?
Каредек протянул руку и тронул его за плечо.
— Да, — задумчиво сказал Райннон.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказал Каредек.
— Мне?
— Когда у человека едет крыша и он кидается на окружного шерифа, да к тому же у него криминальное прошлое, — усмехнулся Каредек, — ему пора отдохнуть, если он не хочет очутиться за решеткой!
— Хочешь, чтобы я взял отпуск, Оуэн?
— Отвлекись от всего этого, а когда вернешься, начнешь работать не как бешеный, одержимый единственной идеей, а как человек, который хочет нормально жить, нормально работать и нормально смеяться!
— Это вряд ли, — сказал Райннон.
— Дозволь мне подумать за тебя, сынок.
— Слушаюсь, — сказал Райннон. — Если ты будешь за меня думать, я, пожалуй, выдержу. Только… только…
Голос его замер. Шериф ждал, не говоря ни слова. Его терпение было напоминало терпение лисы — или кошки.
— У меня серьезные неприятности, Оуэн.
— Да, — сказал шериф.
— И никто, кроме тебя и Господа, не может мне помочь.
— Да, — сказал шериф так же спокойно.
Райннон хотел было что-то сказать, но не смог.
— Женщина, — наконец предположил шериф.
— Да, женщина.
— Ну и что? — спросил Каредек сделав широкий жест рукой. — у тебя есть самая замечательная ферма в холмах. Ты можешь вдвое расширить дом. Нет проблем. Можешь привести женщину в дом, при виде которого она больше чем образуется. Что тебя пугает при мысли о женщине?
— А, ладно, — сказал Райннон.
— Ты — Джон Гвинн. Ты самый сильный мужчина в округе. У тебя лучшая ферма.
— Меня зовут Эннен Райннон, — сказал преступник.
— Эй, послушай, сынок, ты же не такой дурак!
— Стану ли я лгать женщине, которую люблю? — спросил преступник со странной улыбкой.
— Лгать? Это не ложь. Ты — заново родившийся человек. И имеешь право на новое имя.
— Ложь бывает разная, — сказал Райннон, — но хуже всего лгать женщине. Нет, дружище, я буду говорить ей правду и только правду.
— Она приведет тебя на виселицу, — заметил шериф.
— Скорее всего, — ответил Райннон. — Но я об этом не думал!