Такси довезло Берту Кул до дома доктора Говарда Ринджера. Берта позвонила и, когда доктор открыл ей дверь, сказала:
— Я надеюсь, вы помните меня, доктор. Я…
— О да, миссис Кул, детектив. Входите, пожалуйста.
Он пристально посмотрел на нее.
— Как вы себя чувствуете? Выглядите отлично.
— О, я-то в порядке. Мне нужна небольшая консультация.
— Хорошо, проходите сюда. В моем доме есть небольшая комната для случаев неотложной помощи. Иногда мои пациенты приходят и ночью. Присаживайтесь и расскажите, чем я могу помочь.
— Мне очень жаль, что я вас побеспокоила, но это действительно очень важно.
— Ничего страшного. По субботам я всегда поздно ложусь спать. Прошу вас, начинайте рассказывать.
— Я хотела бы узнать кое-что про отравления.
— Что же именно?
— Есть ли такие яды, которые начинают действовать спустя два часа после завтрака; яды, вызывающие тошноту, жжение в горле и приводящие в конце концов к смерти?
— Когда он умер?
— Около четырех часов дня.
Доктор Ринджер открыл стеклянную дверцу книжного шкафа.
— Судороги ног? — спросил он.
— Я не знаю.
— Понос?
— Возможно, но не могу сказать этого наверняка.
— Постоянная тошнота до самой смерти?
— Через небольшие интервалы времени.
— Чем лечили?
— Уколы.
— Жалобы на боли в желудке и кишечнике?
— Да. Он очень страдал.
— Бледность? Испарина?
— Исходя из того, что мне говорили, должно быть, он был бледен.
— Возбужденность? Депрессия?
— Не знаю.
Доктор Ринджер побарабанил пальцем по столу, подошел к шкафу и взял оттуда книгу, озаглавленную «Судебная медицина». Он открыл ее, и, после того как прочел пару страниц, захлопнул, и положил на место.
— Все останется между нами или вы говорите со мной официально и потребуется мое свидетельство?
— Все останется между нами, — пообещала Берта.
— Отравление мышьяком.
— Похожие симптомы?
— Типичный случай. Жжение в горле и тошнота, боли в желудке и животе. Если вы хотите убедиться, проверьте, были ли судороги ног, чувство депрессии, и обратите внимание на характер рвотной массы — похоже на рисовый отвар в случае отравления мышьяком.
Берта Кул встала, потом, поколебавшись, спросила:
— Сколько я вам должна?
— Ничего — в случае, если я не должен буду выступать в качестве свидетеля. Тогда, конечно, дело другое.
Берта пожала ему руку и вновь извинилась:
— Мне очень жаль, что я потревожила вас так поздно, но дело не терпит отлагательства, я должна была все выяснить сегодня же.