Только один выход

Он вбежал ко мне в квартиру, торопливо озираясь и приложив палец к губам. Я встретил его хмурым взглядом — меня вовсе не устраивает, чтобы мелкие жулики наносили мне визиты вежливости. В этой среде я слыл одиноким волком, не имеющим друзей.

— Эд, — прошептал он, — я пришел к тебе как друг.

Однажды ты выручил меня, я этого никогда не забуду.

Женщина с родинкой на левой руке… тебе надо опасаться ее. Они охотятся за тобой — и полиция и бандиты. Тебе ведь не на кого опереться… Берегись женщины с родинкой на левой руке.

Сказав это, он исчез. Только я никогда не обращаю внимания на предостережения. К тому же он оставил в моей квартире этот отвратительный тошнотворный тюремный запах, отдающий дезинфекцией. Звали его Хорьком, и сидел он за бродяжничество. Когда полиции нечего было повесить на него, она сажала его за бродяжничество, чтобы малость припугнуть и еще раз напомнить, что он всего лишь мелкая сошка. Таким, как Хорек, вечно достается от всех.

Я открыл окно — хотелось проветрить комнату — и высунул голову, чтобы глотнуть свежего летнего ночного воздуха, как вдруг услышал выстрелы. Один за другим, потом — тишина.

Стреляли за углом, примерно в квартале отсюда. Затем раздался визг шин, из-за угла вынырнула машина и, набрав скорость, исчезла в ночи. Где-то закричала женщина, и хриплый мужской голос позвал на помощь.

Послышался топот ног по тротуару, и толпа любопытных черной бесформенной массой ринулась к месту происшествия.

Я убрал голову. У меня появилось неуютное трудноуловимое чувство, что эта стрельба имеет какое-то отношение ко мне.

С час я просидел в темноте, выжидая, когда полиция проведет расследование и уедет, а толпа любознательных насытится зрелищем и рассосется, потом надел шляпу и плащ и вышел из дома.

Возле табачного киоска на углу я узнал новости. Это был Хорек. Его застрелили из машины, из одного из этих «автомобилей смерти» — лимузинов, обычно используемых конкурирующими бандами для своих разборок. Хорек умер почти мгновенно.

Откусив кончик сигары, я зажег ее и задумался о человеческой жизни, которая может в любой момент погаснуть, как спичка на ветру. За что же его убили? За то, что он предупредил меня? Или его в чем-то подозревали? Все может быть, и теперь я этого уже не узнаю. Да, Хорек был одним из мелких третьесортных мошенников, которые могут позволить расстрелять себя в упор из машины, нашпигованной бандитами. Первоклассный мошенник заметил бы эту машину, еще когда она только появилась на горизонте. Ведь цена жизни в нашем деле — неусыпная бдительность.