— Как мне с вами найти общий язык, лейтенант?
Похоже, вы настойчиво добиваетесь от меня…
— Давайте пока не будем препираться, — настаивал на своем Клейншмидт. — Вы там были или вас там не было?
Уайтвелл сердито посмотрел на него:
— Нет!
— Вы уверены?
— Совершенно уверен.
— Вас там не было, скажем, в промежутке от восьми сорока пяти до девяти пятнадцати?
— Ни тогда, ни в какое-либо другое время этим вечером.
Клейншмидт сделал шаг назад, рывком открыл дверь, выглянул в коридор.
Я сказал:
— Держитесь, Уайтвелл.
Мы услышали быстрые шаги в коридоре, и в дверях появилась незнакомая девушка.
— Проходите, прошу, — вежливо пригласил Клейншмидт. — Посмотрите на людей в этой комнате и скажите мне, не видели ли вы кого-нибудь из них вчера вечером?
Девушка, и это было видно, очень следила за собой — за лицом, фигурой, руками, со вкусом одевалась.
Но в ее манере держаться было что-то нарочитое, если бы она наперед знала, что все равно дела оборачиваются против нее, а поэтому — уж лучше вести себя вызывающе. Ах, ее подняли ни свет ни заря, чтобы притащить на очную ставку! Так я вам покажу, всем своим видом покажу, что вообще не ложилась, что привыкла засыпать на рассвете… На ее лице было многовато косметики, а линия рта выглядела жесткой: человек научился быть начеку.
То, что она собиралась сказать, можно было угадать заранее. Она оценивающе скользнула взглядом вокруг и остановилась на Уайтвелле. Но прежде чем она успела что-то произнести, Берта Кул наклонилась вперед, едва не упав с кресла.
— Нет, так не пойдет, — заявила она Клейншмидту. — Я вам не позволю заниматься подтасовкой. Если собираетесь провести опознание, то вы должны рядом с интересующим вас человеком поставить другого, приблизительно того же возраста и телосложения…
— Кто здесь командует? — с наигранным негодованием сказал Клейншмидт.
— Может быть, и вы, но я вам повторяю, лейтенант, как вы должны по закону действовать, если хотите, чтобы результаты вошли в протокол.
— Я запишу ваш совет… Этот человек здесь присутствует?
Незнакомка указала пальцем на Уайтвелла.
Клейншмидт с удовлетворением констатировал:
— Так… Подождите теперь за дверью.
— Погодите минуту, — вмешался Уайтвелл. — Я желал бы знать…
— Выйдите за, дверь, прошу вас.
Девушка кивнула и вышла из номера: плечи развернуты, подбородок задран, подчеркнуто покачивающиеся бедра как бы говорили за нее: я знаю, что вы думаете про меня, но мне на это наплевать.
Дверь закрылась.
Уайтвелл начал было что-то говорить.
— Погодите минуту и вы… — прервал я его.
Он взглянул на меня, вопросительно изогнув брови: слишком хорошо воспитан, чтобы выразить удивление как-то иначе.