— В чем дело? — спросил Уайтвелл А., переводя взгляд с Берты на меня.
— Он влюбился, — объяснила Берта. — Она милая славная невинная девушка, которая…
Я встал и направился к двери.
— Если ты собираешься обсуждать мою личную жизнь, то, вероятно, почувствуешь себя более свободно в мое отсутствие. Если же собираешься злословить о девушке, я не желаю слушать: она слишком хороша для тебя.
Я закрыл за собой дверь и пошел по коридору. Но не прошел и десяти шагов, как услышал звук открывающейся двери, и голос Берты Кул произнес: «Пусть он идет, Артур. Просьбы напрасны! Если уж он решил…»
Дверь помешала услышать окончание фразы.
Я заглянул в «Кактусовую рощу». Луи Хейзена еще не было. Пошел к телеграфу, сказал, что жду телеграмму из Лос-Анджелеса, адресованную мне в отель «Сал-Сагев». Телеграфистка пообещала «пойти взглянуть» и, когда вернулась через несколько минут, сказала:
— Когда вы вошли, ее как раз передавали по аппарату.
— Отлично. Я заберу ее прямо здесь, и вам не придется передавать ее в отель.
Телеграфистка спросила:
— У вас есть с собой удостоверение?
Я дал ей одну из карточек агентства. Она выдвинула ящик, бросила туда карточку и вручила мне телеграмму.
Да, от Элси Бранд. Текст: «Материалы по Сиднею отправлены авиа. Женился на Элве Пикард четырнадцатого декабря в тысяча девятьсот тридцать третьем году. Никаких отметок о разводе. Обнаружила, кто-то еще копался в досье. Полагают, что это детектив, представляющий неизвестное агентство и интересующийся Элвой Пикард. Диетический комплекс может быть вынужден биологическими потребностями. Не позволяй ей падать, она может не подняться».
Я снова направился в «Кактусовую рощу». Ко мне подошел служащий, дежурный по залу, и попытался убедить принять бесплатно от казино пригоршню фишек. И пожелал удачи. Он сказал, что Брекенридж будет очень доволен, если я почувствую себя здесь как дома.
Я сказал служащему, что ценю это предложение, но предпочел бы просто побродить по залу и понаблюдать за игроками. Тогда он предложил мне выпить. А после отказа огорчился, что я не позволяю заведению что-либо сделать для меня. А почему — непонятно.
И вскоре он отвязался от меня.
Через четверть часа пришел Луи Хейзен.
— Все в порядке? — спросил я.
— Как посмотреть. «Быки» совсем спятили. Знаешь, что они пытаются сделать? Пришить это мне!
— Что пришить?
— Убийство Сида Дженникса.
— Ты спятил, — не удержался я.
— Нет, это они спятили.
— Что их натолкнуло на эту мысль?
— Понимаешь, это все из-за Дженникса… Я его опознал. Им стало интересно, откуда я его знаю. Я ответил.