— Спокойной ночи, Дональд.
— Спокойной ночи, Хелен.
Луи, слегка смущенный, молчал. Она приподнялась на локте:
— Эй, Луи!
— Что?
— Спокойной ночи, Луи.
— Спокойной ночи, Хелен, — пробормотал он застенчиво.
Мы подождали несколько минут, пока она устроится как следует, потом и мы с Луи разделись и в одном нижнем белье завернулись в свои одеяла.
Мне стало интересно, до какой же степени здесь будет холодно. Я поймал момент: начинал замерзать кончик носа… Звезды висели в небе прямо у меня над головой. Я начал размышлять, может ли одна из них упасть, а если это произойдет, то заденет ли она меня; потом я вдруг широко раскрыл глаза, и в небе получилось совсем другое расположение звезд. Земля подо мной была твердой, мышцы немного сводило, но чистый свежий воздух, полный жалящего холода, очистил кровь, выгнал из нутра все яды, и я почувствовал себя таким свежим, будто проспал целый месяц.
Я закрыл глаза.
Один раз я пробудился — как раз перед рассветом.
Там, где небо только-только начало окрашиваться в бледно-оранжевый цвет, я поймал голубовато-зеленый морозный отблеск; потом оранжевый цвет становился все ярче, как далекое маленькое облачко, погружающееся в алый протуберанец… Я прислушался к спокойному дыханию лежащей рядом девушки, похрапыванию Луи и подумал, не встать ли мне с восходом солнца, чтобы не пропустить эту красоту, и снова закутался в теплые одеяла.
Когда я проснулся, солнце еще высоко стояло над горизонтом, кустарник отбрасывал длинные тени. Одеяла рядом со мной шевелились вовсю: мисс Хелен Фрамли одевалась под ними. А где Луи?.. Луи склонился над печкой, стоявшей на подножке автомобиля, и запах кофе уже несся оттуда возбуждающей приятной волной.
Нет ничего более умиротворяющего, более жизнеобещающего, чем запах свежего кофе, да еще тогда, когда чистый воздух проделал свою работу и вы осознаете, что зверски голодны.
Хелен Фрамли выпуталась из-под одеял и выпрямилась, стройная и прекрасная. В золотых лучах раннего солнца — вся красновато-оранжевая. Она посмотрела на меня, не без удовольствия отметила, что я ее рассматриваю, внимательно и жадно, и спокойно произнесла:
— Доброе утро, Дональд.
— Доброе утро.
Луи обернулся к нам, потом опять склонился над печкой.
В глазах Хелен читались и мир и веселье.
— Привет, Луи! — негромко крикнула она.
— Привет, — отозвался он, взглянув на нас через плечо.
Хелен закончила одеваться. Помолчала. Задумчиво сказала:
— Я могла бы здесь остаться… Интересно, — почему никто не подумал о такой поездке раньше?
Она стояла лицом к востоку, и солнце ярко освещало ее. Внезапно импульсивным движением она выбросила руки навстречу солнцу, затем смахнула слезинку, та упала на песок, а девушка села и стала надевать туфли.