Солнце поднялось выше. Теперь мы могли видеть распростертую под нами тень самолета. Миновав реку Колорадо, летели уже над Калифорнией. Рев моторов уменьшился и перешел в странный воющий звук, который предшествует приземлению, и вскоре мы оказались на маленькой посадочной площадке среди пустыни. Там, в кафе аэропорта, пока самолет заправлялся, нам дали горячий, дымящийся кофе и яичницу с беконом.
Мы снова взмыли вверх. Впереди появились большие горы с заснеженными вершинами — несокрушимые, могучие седовласые стражи. Самолет подпрыгивал и вертелся, будто живой, в узком ущелье между двумя большими горами. Затем внезапно, точно и не было никакого перехода, пустыня осталась позади и мы заскользили над страной цитрусовых. Посадки апельсиновых и лимонных деревьев располагались как квадраты на шахматной доске, и похоже было, что они шагают друг за другом нескончаемой процессией. Красные крыши белых оштукатуренных домов поразительно контрастировали с зеленью цитрусовых деревьев. Десятки городов, постепенно увеличивавшихся и приближающихся друг к другу по мере того, как мы летели по направлению к Лос-Анджелесу, свидетельствовали о процветании распростершейся внизу страны.
Затем самолет окутало облако.
Я взглянул на Роберту.
— Теперь скоро, — сказал я ей.
Она улыбнулась немного грустно:
— Мне кажется, что это самое прекрасное свадебное путешествие, которое только можно себе вообразить, — заметила она.
Наконец, опять совершенно внезапно, самолет вырвался из объятий неба, вынырнул из облаков и заскользил над длинной бетонной дорожкой. Вот колеса коснулись земли. Мы прибыли в Лос-Анджелес.
— О'кей. Приехали. Сейчас мы отправимся в отель, и я свяжусь со своим компаньоном, — сообщил я.
— С Бертой Кул, о которой вы говорили?
— Да.
— Как вы думаете, понравлюсь я ей?
— Нет.
— Почему?
— Она не любит красивых молодых женщин, особенно если ей кажется, что они нравятся мне.
— А почему? Она боится вас потерять?
— Просто из принципа. Причин у нее, скорее всего, нет никаких.
— Мы зарегистрируемся под своими именами?
— Нет.
— Но, Дональд, вы, то есть хочу сказать, я…
— Вы зарегистрируетесь как Роберта Лэм, а я под своим собственным именем. Отныне мы — брат и сестра.
Нашей матери очень плохо. Мы торопимся, чтобы быть рядом с ней.
— Значит, я Роберта Лэм?
— Да.
— Дональд, не подвергаете ли вы себя опасности?
— Почему?
— Вы предоставляете мне защиту в виде своего имени, зная что меня ищет полиция.
— А я и не знал, что вас ищет полиция. Почему вы мне этого не сказали?
— Хорошее алиби, Дональд, но оно не подойдет, — улыбнулась Роберта. — Они спросят, почему вы похитили меня, записали под чужим именем, придумали несуществующее родство, если не знали, что полиция ищет меня под моим собственным именем.