– Хорошо, – сказал судья Тэлфорд, обнаруживая некоторое любопытство. – Продолжайте.
Карл Харлей вызвал свидетелем мистера Дадли Ломакса, и задал ряд вопросов, ответы на которые доказывал, что тот по образованию, стажу и роду занятий вправе выступить экспертом в области дисциплины, именуемой «криминалистика». Затем Карл Харлей обернулся к Мейсону:
– Есть у вас вопросы касательно его квалификации, мистер Мейсон?
– Я предпочту их задать позже, на перекрестном допросе, после его показаний.
– Прекрасно, – сказал обвинитель и поспешил добавить: – Я должен напомнить Высокому Суду, что термин «криминалистика» охватывает круг наук, использующих точное знание в раскрытии разнообразных преступлений. Этот свидетель представляет криминалистику в широком понимании слова.
– Думаю, мистер Мейсон учтет в ходе перекрестного допроса данное обстоятельство, – сказал судья Тэлфорд. – Переходите к делу.
– Мистер Ломакс, – начал Харлей, – я хотел бы, чтобы вы сперва разъяснили Высокому Суду смысл термина «линии спектра».
Ломакс, откровенно радуясь возможности блеснуть эрудицией, удобно устроился в свидетельском кресле.
– Постарайтесь, по мере сил избегая специальных деталей, дать Высокому Суду общее представление, что это такое, – предложил Карл Харлей.
– Суду хорошо известно, что это такое, мистер Харлей, – заметил судья Тэлфорд.
– Понимаю, Ваша Честь, – ответил Харлей. – Но это нужно для протокола.
Отношение судьи к проблеме, кажется, слегка обескуражило Ломакса.
– Итак, – обратился Харлей к свидетелю, – обрисуйте, что это такое, в общих чертах.
– Свет, испускаемый твердым веществом в процессе горения при высоких температурах, – начал свидетель, – включает все цвета радуги. Если пропустить этот свет, с помощью системы линз, через стеклянную призму, длинные волны, а именно красные, претерпят не столь значительное преломление, как наиболее короткие, фиолетовые. Спектроскоп, инструмент, разлагающий белый световой луч, проникший сквозь щель, на составляющие следом за красным оранжевый, потом желтый, потом зеленый, голубой, синий и так далее, вплоть до фиолетового.
– Прошу вас, сведите к минимуму технические подробности, посоветовал Карл Харлей.
– Если источник лучей светящийся газ, – откашлявшись продолжал свидетель, – а не твердое тело, свет обычно уже не белый. Из спектровой гаммы, от красного до фиолетового, выпадают те или иные цвета. Свет этот может быть любым – желтым, как в натриевых фонарях на шоссейной дороге, красным, как в неоновых трубах рекламы. Каждый газ имеет под спектроскопом свой собственный набор линий, а значит, может быть идентифицирован с их помощью. Металл, переводимый вольтовой дугой в парообразное состояние, окрашивает ее в свои цвета, и спектроскоп позволяет установить, какой перед нами металл.