— Ну, это не совсем шантаж. Таким образом он хотел утвердиться, установить свою власть над людьми и получать от них то, что ему было нужно. Не думаю, что это делалось ради денег, хотя… Хотя я не знаю.
— Вы давно с ним знакомы?
— Почти три года.
— А благодаря чему он имел власть над вами?
Она посмотрела на Мейсона, потом опустила глаза и начала что-то сбивчиво говорить, но вдруг запнулась.
— Говорите, я все равно узнаю. Вам лучше рассказать самой.
Немного помолчав, она продолжала:
— Он знал кое-что обо мне.
— Я так и думал, — сухо заметил Мейсон, давая ей время собраться с мыслями.
Максин хранила молчание, только устало отхлебнула кофе.
— Хорошо. Тогда давайте попробуем по-другому. Кто такая Фибе Стиглер?
— Моя сестра.
— Замужем?
— Да.
— Счастлива?
— Очень.
— Как зовут мужа?
— Хомер Хардин Стиглер. Он финансист и владелец крупного имения в Юджине.
— Что давало Дюранту власть над вами?
— Я не могу сказать. Я не скажу вам.
— Почему?
— Потому что… Это то, что я никому не скажу.
— Ну ладно, ладно. Мораль сильно изменилась с тех пор, как девушки…
— Ах, бросьте эти глупости! — оборвала его Максин. — Это совершенно не то. Поймите же, мистер Мейсон, я кое-что повидала на этом свете. Я натурщица и зарабатывала на жизнь, позируя художникам. Я не дура и не ханжа.
Мейсон смерил ее проницательным взглядом и выпалил наугад:
— Я знаю, — сказал он с сочувствием, — это касается не вас, а вашей сестры.
Она вся напряглась, как будто через нее пропустили электрический ток:
— О чем вы говорите?. Что вам известно?
— Я знаю много, — продолжал Мейсон, — и собираюсь узнать еще больше, если мне это понадобится.
— Как вам удается до всего этого докапываться?
— Так же, как и до всего остального. Это стоит денег, но я получаю нужную мне информацию. А как, по-вашему, я узнал, что вы здесь? А как я узнал, что вы послали телеграмму сестре с просьбой срочно выслать до востребования двадцать пять долларов? А как я узнал, что вы потратили уйму времени в Бейкерсфилде, пока нашли самый дешевый мотель, за который смогли расплатиться?
— Как вам все это становится известным?
— Это моя работа, и я обязан выполнять ее. Если вы захотите рассказать о вашей сестре, то я постараюсь помочь вам, насколько смогу. Если вы не расскажете, я все равно узнаю, но тогда уж никаких обязательств перед вами у меня не будет.
— Вы не должны… Вы не должны расспрашивать, особенно в окрестностях Юджина. Это будет…
Она остановилась на полуслове, как если бы одна только мысль о том, что может произойти, повергла ее в панику.
— Тогда, — настаивал Мейсон, — вам лучше самой все рассказать мне, чтобы я знал, что можно делать, а чего нельзя.