– Вот тебе огонь для мачехиных дочек, возьми его; они ведь за этим тебя сюда и прислали.
Бегом пустилась домой Василиса при свете черепа, который погас только с наступлением утра, и наконец к вечеру другого дня добралась до своего дома. Подходя к воротам, она хотела было бросить череп. «Верно, дома, думает себе, – уж больше в огне не нуждаются». Но вдруг послышался глухой голос из черепа:
– Не бросай меня, неси к мачехе!
Она взглянула на дом мачехи и, не видя ни в одном окне огонька, решилась идти туда с черепом. Впервые встретили ее ласково и рассказали, что с той поры, как она ушла, у них не было в доме огня: сами высечь никак не могли, а который огонь приносили от соседей – тот погасал, как только входили с ним в горницу.
– Авось твой огонь будет держаться! – сказала мачеха.
Внесли череп в горницу; а глаза из черепа так и глядят на мачеху и ее дочерей, так и жгут! Те было прятаться, но куда ни бросятся – глаза всюду за ними так и следят; к утру совсем сожгло их в уголь; одной Василисы не тронуло.
Поутру Василиса зарыла череп в землю, заперла дом на замок, пошла в город и попросилась на житье к одной безродной старушке; живет себе и поджидает отца. Вот как-то говорит она старушке:
– Скучно мне сидеть без дела, бабушка! Сходи, купи мне льну самого лучшего; я хоть прясть буду. Старушка купила льну хорошего; Василиса села за дело, работа так и горит у нее, и пряжа выходит ровная да тонкая, как волосок. Набралось пряжи много; пора бы и за тканье приниматься, да таких берд [4] не найдут, чтобы годились на Василисину пряжу; никто не берется и сделать-то. Василиса стала просить свою куколку, та и говорит:
– Принеси-ка мне какое-нибудь старое бердо, да старый челнок, да лошадиной гривы; а я все тебе смастерю.
Василиса добыла все, что надо, и легла спать, а кукла за ночь приготовила славный стан. К концу зимы и полотно выткано, да такое тонкое, что сквозь иглу вместо нитки продеть можно.
Весною полотно выбелили, и Василиса говорит старухе:
– Продай, бабушка, это полотно, а деньги возьми себе.
Старуха взглянула на товар и ахнула:
– Нет, дитятко! Такого полотна, кроме царя, носить некому; понесу во дворец.
Пошла старуха к царским палатам да все мимо окон похаживает.
Царь увидал и спросил:
– Что тебе, старушка, надобно?
– Ваше царское величество, – отвечает старуха, – я принесла диковинный товар; никому, окромя тебя, показать не хочу.
Царь приказал впустить к себе старуху и как увидел полотно – вздивовался.
– Что хочешь за него? – спросил царь.
– Ему цены нет, царь-батюшка! Я тебе в дар его принесла.